30марта, 2025г., Старая Пограничная, Тюменская область
Сегодня я вновь открываю эту тетрадку, чтобы попытаться понять, где я нахожусь между тем, кем была, и тем, кем стала. Мне тридцать лет, а вес 120кг. Я часто спрашиваю себя: «Что же со мной случилось?», и ищу ответ в болезнях, сбоях обмена веществ, в какихто скрытых недугах. Живу в небольшом отдалённом поселке, где дорога к крупному врачу это почти квест: километры в одну сторону, затраты, которые нельзя себе позволить.
В нашем уголке, затерявшемся на карте, время течёт иначе. Зима держит в своих объятиях, весна бродит по бездорожью, лето душит жарой, а осень слёзы в виде дождя. Именно в этом неспешном, вязком течении дней я, Василиса (все зовут меня просто Лёша), тонула в своей «трясище» тела.
Триста двадцатьодин килограмм не просто цифра в медицинской карте, это словно крепостная стена между мной и миром. Стена одиночества, усталости, тихой безысходности. Я уверена, что причина гдето внутри, но путь к специалистам в ЯмалоНенецкий автономный округ кажется невозможным: слишком далеко, слишком дорого, а кажется, и бесполезно.
Работаю няней в детском саду «Колокольчик». Каждый день пахнет пюрешкой, детской присыпкой и постоянно мокрыми полами. Мои большие, нежные руки умеют успокоить плачущего ребёнка, быстро застелить кроватку и стереть крошку, чтобы малыш не чувствовал вины. Дети любят меня, тянутся к моей мягкой ласке. Но эта детская привязанность лишь слабый ответ на пустоту, которая ждёт за воротами садика.
Живу я в старой пятиэтажке, построенной ещё в советские времена. Стены скрипят, балки стонут по ночам, а каждый порыв ветра заставляет здание дрожать. Два года назад меня покинула мать тихая, измождённая женщина, спрятавшая все мечты в этих стенах. Отец я давно не помнила: он исчез, оставив лишь пыль воспоминаний и одну старую фотографию.
Повседневность была суровой: из крана текла холодная, ржавчивая вода, туалет стоял наружу, зимой превращаясь в ледяную пещеру, а летом в паровую камеру. Наибольшим тираном была печь. Зимой она пожирала две полных кузова дров, выжимая последние копейки из моих заработков. Вечерами я сидела у её железных дверей, глядя в пламя, которое, казалось, сжигает не только дрова, но и годы, силы, будущее, оставляя лишь холодный пепел.
Однажды, когда сумерки наполнили комнату сизой тяжестью, произошло небольшое чудо. Тихий стук в дверь соседка Надя в старых сапогах, держит в руках две небольшие купюры.
Лёша, прости, ради Бога. Вот, две тысячи. Я не забыла про долг, прости, пробормотала она, протягивая деньги.
Я лишь удивлённо смотрела на эти купюры, ведь долг давно исчез в небытие.
Да не стоит, Надя, не нужно волноваться.
Стоит! горячо возразила соседка. Теперь у меня есть деньги! Слушай
Она, понижая голос, будто делилась страшной тайной, начала рассказывать историю о таджиках, пришедших в наш поселок. Один из них, увидев её с метлой, предложил «работу» пятнадцать тысяч рублей.
Гражданство им срочно надо. Ищут в наших «дырках» фиктивных невест. Вчера меня уже записали. Не знаю, как они улаживают в ЗАГСе, наверное, деньгами, но всё быстро. Мой Равшан сейчас «для годится», а скоро уедет. Моя дочь Светка тоже согласилась нужен пуховик, зима уже близко. А ты? Посмотри, какой шанс. Деньги нужны? А замуж тебя кто возьмёт?
Эти слова прозвучали без злобы, но с горькой правдой. Я, чувствуя знакомую боль в сердце, подумала лишь миг. Надя была права: настоящего брака мне не светит. Никаких женихов, никакой надежды. Жизнь была лишь садок, магазин и комната с поглощающей печью. А тут деньги, пятнадцать тысяч рублей, которые могли купить дрова, новые обои, хоть немного развеять печаль старых облупленных стен.
Хорошо, тихо сказала я. Согласна.
На следующий день Надя принесла «кандидата». Когда я открыла дверь, я невольно вскрикнула и отступила в тёмный прихожий
Осень повторяется: я открываю дверь, зарычав, отступаю в глубину прихожей, пытаясь спрятать массивное тело. На пороге стоял юноша. Высокий, стройный, с лицом, ещё не исписанным суровостью, с большими, тёмными, печальными глазами.
Боже, он же ещё совсем мальчишка! воплотилось во мне.
Юноша выпрямился.
Мне уже двадцать два, сказал он чётко, почти без акцента, лишь с лёгкой мелодичной интонацией.
Видишь, подхватила Надя. Моему на пятнадцать лет меньше, а вам разницы почти ничего восемь лет. Мужчина в полном расцвете сил!
Но в ЗАГСе сразу отказали оформить брак. Служитель в строгом костюме взглянул на нас подозрительно и сухо объяснил, что закон требует месяц ожидания «чтобы подумали».
Таджики, отыграв свою часть, уехали работать. Но перед отъездом юноша, названный мной Артёмом, попросил мой номер.
Одинок в чужом городе, объяснил он, и в его глазах я увидела знакомое чувство растерянность.
Он стал звонить каждый вечер. Сначала коротко, неловко, потом дольше, откровеннее. Артём оказался удивительным собеседником: рассказывал о горах, о солнце, которое там совсем другое, о маме, безумно любимой, о том, как приехал в Россию поддержать большую семью. Интересовался моей работой, детским садом, а я, к своему удивлению, начала делиться. Не жаловаться, а рассказывать забавные истории из садика, запахи первой весенней земли, детали дома. Я ловила себя на том, что смеюсь в слух, звонко, подочернему, забывая о возрасте и весе. За месяц мы узнали друг о друге больше, чем многие пары за годы совместной жизни.
Месяц прошёл и Артём вернулся. Я, натягивая своё единственное праздничное серебристое платье, которое тесно облегало форму, ощущала странный трепет, не страх, а волнение. Свидетелями были его товарищитрудовики, такие же подтянутые и серьёзные парни. Церемония в ЗАГСе прошла быстро и буднично, но для меня она стала вспышкой: блеск колец, официальные слова, ощущение нереальности происходящего.
После регистрации Артём проводил меня домой. В знакомой комнате он торжественно вручил конверт с деньгами, как было договорено. Я взяла его, чувствуя тяжесть в руке тяжесть выбора, отчаяния и новой роли. Затем он достал из кармана маленькую бархатную коробочку. На чёрном бархате лежал изящный золотой цепочек.
Это тебе подарок, тихо сказал он. Хочу купить кольцо, но не знал размер. Я я не хочу уезжать. Хочу, чтобы ты действительно стала моей женой.
Я замерла, не в силах произнести ни слова.
За этот месяц я слышал твою душу через телефон, продолжал он, глаза светились зрелым, серьёзным огнём. Она добра и чиста, как у моей матери. Моя мама умерла, она была второй женой моего отца, и он её любил безмерно. Я влюбился в тебя, Василиса. Понастоящему. Позволь мне остаться здесь, с тобой.
Это была не фиктивная договорённость, а настоящая просьба о сердце. И я, глядя в его искренние, немного грустные глаза, увидела там не жалость, а то, о чём давно перестала даже мечтать: уважение, благодарность и нежность, рождающуюся на моих глазах.
На следующий день Артём снова уехал, но теперь это была не разлука, а начало ожидания. Он работал в столице вместе с товарищами, а по выходным приезжал ко мне. Когда я узнала, что ношу под сердцем ребёнка, Артём сделал важный шаг: продал часть доли в совместном деле, купил подержанную «Газель» и вернулся в наш поселок навсегда. Он занялся перевозками возил людей и грузы в районный центр, и дело быстро пошло в гору благодаря его трудолюбию и честности.
Через год у нас родились сын и дочь, а через три года второй мальчик. Двое красивых, смуглых мальчишек с отцовскими глазами и маминой нежностью. Наш дом наполнился детским смехом, криками, топотом маленьких ножек и ароматом настоящего семейного счастья.
Муж не курил и не пил религиозные убеждения не позволяли, был упорным трудягой и смотрел на меня с такой любовью, что соседки завидовали. Разница в возрасте в восемь лет исчезла в этой любви, стала незаметной.
Но самое удивительное произошло со мной. Я словно распустилась изнутри. Беременность, счастливый брак, забота не только о себе, но и о семье и детях заставили тело измениться. Лишние килограммы исчезали сами, день за днём, будто ненужная оболочка скидывалась, открывая хрупкое и нежное создание внутри. Я не сидела на диетах жизнь просто наполнилась движением, делами, радостью. Я стала красивее, в глазах появился блеск, а шаг стал лёгким и уверенным.
Иногда, сидя у печи, которую теперь бережно топит Артём, я наблюдаю, как играют наши сыновья на ковре, и ловлю тёплый, полный восхищения взгляд мужа. Тогда я вспоминаю тот странный вечер, две тысячи рублей, соседку Надю и то, что самое главное чудо приходит не в громовых раскатах, а в тихом стуке в дверь. Вместе с незнакомцем с печальными глазами, который однажды подарил мне не фиктивный союз, а настоящую жизнь. Новую. Настоящую.
