30апреля, 2025г.
Сегодня я снова вспоминаю, как в наше село, под Тверью, почти в одночасье погас свет, когда Варвара, которой лишь шестнадцать, потеряла мать. Отец, ушедший семь лет назад в Москву искать работу, исчез, и ни вести, ни крошки в кармане не осталось. Все соседи, даже старый кузнец, пришли на поминки, принесли хлеб, молоко, свечи. Тётя Марфа, крестная Варвары, часто наведывалась, шептала, как лучше выжить. Дедушка помог ей закончить школу, а потом нашёл работу в почтовом отделении соседней деревни.
Варвара крепкая девчонка, её называют «кровью и молоком»; круглое, румяное лицо, нос, как картошка, но глаза серые, словно утренний туман над полем. Длинная русая коса спускается до пояса.
Самый обаятельный юноша в нашем районе был Коля, вернувшийся из армии два года назад. Его глаза светились, а девушки и из деревни, и из Москвы, приезжавшие на каникулы, бросали ему взгляды. Коля мечтал стать не шофёром, а героем в боевиках, и пока не нашёл себе жену, не спешил выбирать «дом».
Однажды тётя Марфа попросила Колю помочь Варваре поправить забор, который обрушился после сильного ветра. Без мужской силы в деревне тяжело справиться, особенно с домом. Коля без раздумий согласился, пришёл, осмотрел всё и стал отдавать приказы: «принеси доску, принеси гвозди». Варвара безмолвно исполняла, пока её щеки не покраснели ещё сильнее, а коса ветром развевалась. После работы Коля накормил её щами, запил чаем, а сама Варвара, пока ела, грызла хлеб, будто в ней отразилась сама жизнь.
Три дня Коля старался над забором, а на четвёртый пришёл в гости. Варвара накрыла стол, и он остался ночевать. С тех пор он приходил каждый вечер, ускользая перед рассветом, как будто боится, что деревня всётаки его раскроет.
Тётя Марфа предостерегала: «Девочка, не надейся на него жениться не будет, а если женится, то только к чемуто придётся». Молодая Варвара, полна надежд, не слышала уже старой мудрости.
Через месяц я узнал, что Варвара беременна. Сначала она списывала недомогание на простуду, но потом, как удар молотом, осознала, что ребёнок её и Коли. Стыдно было думать о «греховном» зачатии, но в конце концов поняла, что не будет одна: её мать вырастила её, а отец был лишь пьющим, так что общество успокоит её словами.
Весной, сняв полушубок, Варвара показала всем растущий живот. Соседки, как всегда, обсуждали «лишнюю беду», а Николай, местный тракторист, пришёл спросить, чем помочь.
«Не бойся, я помогу», сказал он, и, подойдя к печи, его лицо озарилось огненным светом.
Коля, услышав о ребёнке, исчез, оставив Варвару решать всё сама. Лето пришло, и в деревню въехали красивые москвички, привлекая всё больше мужчин, а Коля не нашёл места для неё.
Тётя Марфа приходила помогать полоть, но Варваре было трудно наклоняться с полной тяжестью в животе, и ей пришлось таскать ведра воды из колодца. Соседки шутили: «Богом даровано».
В середине сентября Варвара проснулась от резкой боли, как будто нож разрезал её живот. Она бросилась к тёте Марфе, а та, увидев испуганный взгляд, сразу поняла, что происходит.
Тётя Марфа схватила Варвару за руку и пошла к Николаю, у которого стоял грузовик у дома. Дачники уже уехали, а Николай, накануне, выпил слишком крепко. Тётя Марфа громко закричала: «Десять километров до больницы! Пока он придёт, она уже родит!»
Николай, не желая вести машину с ребёнком, предложил: «Тогда поедем вместе». На разбитой дороге они пробирались, уклоняясь от канав, пока тётя Марфа сидела в кузове на мешке, держась за ремни. Варвара корчилась, сжимала губу, чтобы не стонать, а Николай, померивший, только мельком взглянул на неё, будто в его голове крутилось лишь «как быстро доехать».
Мы успели добраться до больницы, заставили её лечь в постель. Тётя Марфа ругалась с Колей, говоря, что он испортил жизнь девочке одинокая мать, ребёнок без отца.
Ночь прошла, и Варвара родила здорового мальчика. На следующее утро ей принесли бутылочку, но она не знала, как правильно поднести её к груди. Смотрела на крошечное лицо сына, губы её снова сжимали, но в сердце расцвела радость.
Доктор, старый и строгий, спросил: «Кто будет за вами ухаживать?»
Варвара кивнула, будто говоря «вряд ли».
Медсестра завернула ребёнка в тёплое одеяльце и сказала, что Фёдор на машине доставит их домой, потому что «не автобусом с ребёнком ехать».
Я благодарил её, а затем шёл по коридору, опустив голову, охваченный стыдом.
В машине Фёдор, полувзрослый мужчина лет пятидесяти, вёл нас по мокрой дороге. Два дня дожди превратили путь в болото, и он сказал, что без трактора не проедешь. Оставалось проложить путь к деревне, где в земле уже почти нет воды.
Я вышел из машины, держал ребёнка, шагал вдоль огромной лужи, пока один ботинок не застрял в грязи. С трудом пробирался, пока не дошёл до дома, где уже горел свет в окнах.
Внутри стояла коляска, горой одежды, а Николай, уставший, сидел у печи. Он поднял голову, увидел Варвару, мокрую, заплаканную, с ребёнком на руках. Он бросился к ней, положил малыша в кроватку, достал горячую воду, помог снять грязные сапоги, разогрел её руку у печки. На столе уже стояла варёная картошка, каша с молоком.
Ребёнок заплакал, и Варвара, не стесняясь, подняла его к груди и начала кормить.
«Как назовём?», спросил Николай, голосом, будто бы в полутени.
«Серёжа», ответила она, глаза её светились.
«Хорошее имя», сказал Николай, и в его груди смягчилась сталь.
Мы договорились зарегистрировать ребёнка, но Варвара молчала, глядя, как он сосёт грудь.
«У моего сына отец должен быть», сказал Николай, «я не женюсь, но ребёнка не брошу».
Через два года у нас появилась девочка, назвали её Надежда, в честь Варвары.
Я понял, что ошибки в начале жизни неизбежны, но главное иметь смелость их исправлять и идти вперёд, даже если путь усыпан лужами.
Дневник. 30апреля 2025г.
