28октября 2025года. Дайте мне ещё один шанс, снова просила девушка, вынимая из кармка чистый платок и быстро протирая нос. Платок был белый, с голубой каймой и маленькими цветочками по краям.
Как трогательно, подумал я, Андрей Юрьевич. Понимаю, как тяжело смотреть на женские слёзы, когда их не хочется видеть.
Никаких шансов сегодня, но могу предложить работу санитарки в больницу, сказал я, оглядываясь на шумный внутренний двор института, где толпились студенты. Представьте себе: белоснежный халат, блестящие инструменты, стерильные коридоры Вы, словно полубоги, киваете пациентам, а они смотрят на вас с мольбой.
Сколько у тебя веснушек, Злата Красильникова! подмигнул я, заметив её солнечную улыбку. Солнце тебя целует, а у меня сегодня день рождения жены, мы едем на дачу, где щуки и окуньки крутятся в пруду, пчёлы в ульях жужжат, а я с ними разговариваю, как со старым другом.
Дарья, поднимая глаза, удивлённо прищурилась. Профессор, вы смеётесь? спросила она, смутно сжав билет в потных руках.
Нет, Дарья, я не смеюсь, поспешил я оправдываться. Вы прекрасны, но давайте возьмём мороженое, ведь жара нынче не помеха. Снял я воротник рубашки, зажал портфель под мышкой и достал из кармка несколько смятых рублей. Идите, купите мне и себе мороженое, я подожду на скамейке.
Злата, пожала плечами, спросила: Какое взять?
Какое угодно, только быстрее, ответил я. Иначе останется лишь мокрое место, а санитаркой вас не сделаю.
Сев на скамейку, я достал из пиджака огромный, уродливый платок в синезеленую клетку, промазал им лоб и высморкал нос. Противно было чувствовать себя потным и старым рядом с этой веснушчатой девчонкой, но я не искал флирта я люблю жену больше жизни и к студенткам не присматриваюсь.
Дальше Злата, дрожа, протянула мне замёрзший пломбир в бумажке. Вот и мороженое, сказала она, явно смущённая.
Я, глядя на её руки, спросил: Почему так внимательно меня изучаешь? Она лишь кивнула и добавила, что пока живёт у тёти, но к ней скоро приедет родственники из Воркута, и ей придётся уезжать.
Я спросил, где она живёт. Не важно, ответила она. Поставьте меня на экзамен, пожалуйста, я постараюсь.
Это невозможно, возразил я, показывая пальцем. Если ты ошибёшься, кто будет вырезать аппендикс, а не селезёнку?
Злата попыталась схватить мой портфель, но я оттолкнул её. Не хочу, сказал я, и попросил её уйти. Я встал, кивнул и пошёл прочь по аллее, оставив её в белокрасной панаме, где она, уставившись в землю, спрятала крошечный чемоданчик, будто игрушечный.
«Всё всё кончено», прошептала она, рыдая, «домой засмеют, а я не поверю, что стану врачом».
Я, проходя мимо, услышал её голос в поселке Ярославль, где дома с яркими наличниками стояли рядом с новыми многоэтажками. Здесь никто не верил, что маленькая, словно кузнечик, Злата поступит в мединститут и вернётся в больницу в белом халате. Главврач Николай Фомич, с отёчными носом и густыми темными губами, всё ещё отказывался принимать молодых специалистов, полагая, что только спиртовые припарки спасут пациентов.
Я уже почти исчез из её поля зрения, когда она, дрожа, вышла из кустов с чемоданчиком и пошла к остановке, пытаясь успеть на электричку. Ночь в Ярославле была темна, и каждый шорох казался голосом демонов, которых ей рассказывала бабушка в детстве.
Вскоре её догнал парень Вячеслав, поднял чемодан и попросил её отдать. Она крикнула: Отдай, я сама понесу! Он, рассмеявшись, сказал, что держал её кулаки, когда она готовилась к экзаменам, и теперь готов её поддержать.
Мы обнялись, и он поцеловал её, словно будто нашёл давно потерянное счастье. После поцелуя он шепнул: Рад, что ты вернулась. Если бы ты осталась, я бы приехал к тебе.
Сидя на той же скамейке, я размышлял о том, как часто мы, старики, судим молодёжь, не замечая, что каждый из нас был когдато новичком. Я понял, что истинная сила в поддержке, а не в критике.
Утром я проснулся в своей пустой палате, где светило скудное утреннее солнце. К моему удивлению, в коридор вошла Даша, в синем халате, и, наклонив голову, предложила стакан воды. Я увидел в её глазах знакомый блеск это была Злата, теперь уже санитарка, готовая учиться у меня, а я учиться у неё.
В конце дня я записал свои мысли в дневник:
Урок, который я вынес из всего этого, прост: нельзя измерять чужую ценность по возрасту или опыту. Поддержка и уважение вот истинные лекарства, а не любые медикаменты. И пусть каждый из нас будет готов стать тем, кто подаёт руку, а не тот, кто её отталкивает.
