Ты держишь его неправильно! крик пронзил воздух, будто крикнула сама зима. Но Зинаида лишь слегка улыбнулась. За последние месяцы голос этой женщины стал её постоянным спутником бывшая тёща. Снова. И всегда в самый неподходящий миг.
Зинаида медленно повернулась, прижав к груди своего восьмимесячного сыночка. Ванечка мирно шептал на её плече, укутанный в тёплый комбинезон, словно маленькая звёздочка в ночном парке. Дубовый парк в субботу был почти пуст: лишь редкие прохожие торопились по аллеям, завёрнутые в шубы.
Добрый день, Людмила Николаевна, произнесла она безмятежно.
Тётка отмахнулась, будто от назойливой мухи. Красные от гнева щеки, холодный аромат ветра окутал её. Она подошла ближе, сжав губы, и оценивающе посмотрела на ребёнка.
Что ты творишь голос Людмилы дрожал от возмущения. Ты понимаешь, что происходит? На улице мороз! А мой внук одет так легко! Он же замёрзнет! Хочешь, чтобы мальчишка заболел?
Зинаида взглянула на Ванечку: комбинезон, шапка, шарф всё по погоде.
Людмила Николаевна, сейчас плюс восемь. Он в порядке, ответила она.
Порядок? тётка шагнула ещё ближе. Ты знаешь, как держать ребёнка? Так нельзя! Осанка испортишь, он станет сутулым. Ты же его голодом моришь?
Зинаида сжала зубы. Ванечка был здоров, педиатр хвалила его развитие на каждом приёме. Но Людмила продолжала атаку.
А эти прогулки твои! не унималась она. По два часа в терновой тени! Ты издеваешься? Ему нужен покой, тепло, а ты держишь его на ветру! Мамочка
Зинаида переложила малыша в другую руку; он моргнул, потом снова задремал.
Людмила Николаевна, давайте не будем начала она.
Не будем? перебила тётка. Давай будем! Ты ничего не умеешь! Я три ребёнка воспитала, а ты первый раз с ребёнком и уже всё знаешь! Умна, да?
Внутри Зинаиды всё сжалось. Поток обвинений был знаком до боли. Каждый визит бывшей тёщи превращался в допрос, каждая встреча в ад.
Ты виновата! Людмила сделала шаг ближе, глаза сверкнули. Ты разрушила семью! Мой сын был счастлив, пока ты не устроила этот цирк! Ты выгнала его! Лишила ребёнка отца! Всё изза тебя!
Зинаида застывала, воздух будто замёрз вокруг. Слова тёщи эхом звучали в её голове. Вина? Разрушила семью?
Нам пора идти, тихо произнесла она и развернулась.
Убегаешь? крикнула Людмила вслед. Правда глаза колет? Ты жизнь моего сына разрушила! И внуку тоже!
Зинаида ускорила шаг; её ноги сами вели прочь от парка, от голоса, от обвинений. Ванечка ворочался, но не проснулся. Людмила кричала ещё чтото, но Зинаида уже не слышала. Только когда расстояние стало достаточным, крики стихли, она выдохнула. Руки дрожали, сердце билось в горле. Как могла тётка так смело говорить, что всё её вина?
Воспоминания налетели, как зимний снег. Тот вечер в квартире: дверь открыта на час раньше, чем должна была. Бывший муж Сергей, и та женщина в их спальне.
Зинаида тогда не плакала, не кричала. Она просто собрала его вещи. Сергей лепетал оправдания, говорил о «ошибке», о том, что «ничего не значит». Зинаида молча указала на дверь. Через три дня подала на развод.
Через две недели узнала, что беременна, и рассказала ещё не бывшему мужу.
Людмила Николаевна примчалась к ней домой, стучала в дверь настойчиво, пока Зинаида не открыла.
Отмени развод! вопила тётка у порога. Ты что творишь? Ты беременна! Ребёнку нужны оба родителя! Ты обязана простить моего сына! Ты не в той ситуации, милочка моя!
Зинаида прислонилась к стене, усталая, а Людмила продолжала:
Он ошибся. Все мужчины иногда ошибаются, на то они и мужчины. Но ты же женщина! Ты должна прощать! Думать о семье! О ребёнке!
О каком ребёнке? спросила Зинаида тихо. О том, которому будет стыдно за отца?
Стыдно? возмутилась тётка. Да как ты смеешь! Это ты должна стыдиться! Ты разрушаешь семью изза гордости! Эгоизма! Ты подумала, каково будет ребёнку без отца? Подумаешь, изменил…
Зинаида закрыла глаза.
Людмила Николаевна, уходите. Пожалуйста.
Не уйду! топнула тётка. Не уйду, пока ты не одумаешься! Ты губишь будущее своего ребёнка! Упрямая девчонка…
Но развод не отменила. Штамп в паспорте разорвал её связь с Сергеем. Потом родился Ваня. Маленький, тёплый, её. Только её.
Зинаида не подавала алименты, не вписывала Сергея как отца. Он ясно дал понять, что ребёнок ему не нужен. Она работала удалённо, зарабатывала достойно. Мама помогала, когда нужно было отлучиться. От семьи бывшего мужа она ничего не требовала, ни копейки.
Сергей ни разу не позвонил, не спросил, кто родился, мальчик или девочка, здоров ли. Ему было всё равно.
А Людмила Николаевна наседала со всех сторон. Приехала в роддом без приглашения, стояла у входа с огромным букетом.
Как назвали? спросила она, едва Зинаида вышла с малышом.
Ваня, ответила мать.
Лицо тётки исказилось.
Ваней? А почему не Коля? В честь моего отца! Я же говорила!
Вы говорили, Людмила Николаевна. Но это мой сын, и я назвала его, как захотела.
Тётка сжала губы, но промолчала.
Визиты начались. Пять раз в неделю без звонка, без предупреждения, просто появлялась на пороге и требовала к внуку.
Она раздавала рецепты: как кормить, пеленать, купать, укладывать спать, как держать, как гулять.
Зинаида молча выслушивала, кивала, делала посвоему. Однажды не выдержала.
Людмила Николаевна, хватит! крикнула она, когда тётка в очередной раз критиковала её выбор смеси. Хватит указывать, что делать! Это мой ребёнок! Я сама знаю, как ухаживать за ним!
Тётка побледнела, как стена, потом покраснела, как помидор.
Ты на меня кричишь? спросила она.
Да, кричу! не опускала взгляд Зинаида. Потому что больше так не могу! Вы приходите каждый день и травите меня! Указываете, критикуете, обвиняете! Мне всё надоело!
Людмила развернулась и ушла, топая обувью. После этого стала приходить реже дважды в неделю, но каждый визит всё равно был пыткой.
Теперь на улице покоя не было.
Зинаида вошла в подъезд, поднялась на свой этаж. Дома было тихо, тепло. Она уложила Ваню в кроватку, сняла куртку и опустилась на диван. Слова тётки всё ещё звучали в ушах: «Ты разрушила семью». Разве это не бывший муж растоптал их планы? Разве это не он предал? А Зинаида лишь хотела оставить ребёнка, родить его, вырастить. Что в этом плохого?
Ваня тихо сопел в кроватке. Зинаида подошла, поправила одеяло. Малыш улыбнулся во сне.
Всё правильно, прошептала она себе. Всё, как должно быть.
Прошли ещё две недели: тихие, спокойные. Тётка не появлялась, не звонила. Зинаида начала надеяться, что она наконец отстала. Но в субботу зазвонил звонок в дверь, настойчивый и резкий.
Зинаида открыла. На пороге стояла Людмила Николаевна, бросив в воздух короткое «Здравствуй» и прошла мимо в детскую, где Ваня играл в манеже. Наклонилась к нему, заворковала:
Мой внучок, мой зайчик! Мой сладкий, хороший!
Зинаида прошла следом, скрестив руки на груди.
Людмила Николаевна, что случилось?
Тётка обернулась с сияющей улыбкой.
Завтра крестины! Я уже всё договорила: церковь, крестные, всё готово!
Зинаида уставилась.
Что?
Крестины, повторила тётка, будто объясняя очевидное. Завтра в два часа дня. Я выбрала хорошую церковь, нашла отличных крестных. Всё организовано.
Вы не имеете права решать, когда будут крестины моего сына! сказала она, шагнув вперёд.
Тётка выпрямилась, улыбка стала жёстче.
Могу. Кому ещё это решать? Тебе что, пигалице?
Мне! выдохнула Зинаида. Я его мать!
Ты? фыркнула тётка. Ты молодая и глупая! Ты ничего не понимаешь! А я опытная! Я знаю, как правильно! И ты должна меня слушаться, потому что одна ты нормально сына не воспитаешь! Не доросла ещё.
Внутри Зинаиды вспыхнуло яркое пламя: все обиды, унижения, оскорбления сошли в одну огненную волну.
У вас нет ни одной причины находиться здесь! Ни одной!
Людмила отступила.
Как нет? Здесь живёт мой внук!
Не по документам! заявила Зинаида, делая шаг к тёще. В свидетельстве о рождении у моего сына стоит прочерк! Официально у него нет отца! А значит, и у вас нет внука! Пока это не изменится, не появляйтесь больше!
Тётка побледнела, губы задрожали от возмущения.
Ты выгоняешь меня? прошептала она.
Да, твердо ответила Зинаида. Уходите.
Людмила схватила сумку и выбежала из квартиры. Ваня заплакал в манеже. Зинаида подняла его на руки, прижала к себе.
Всё хорошо, малыш, прошептала она. Всё хорошо.
Неделя прошла в тишине. Затем снова зазвонил звонок.
Зинаида открыла и застыла. На пороге стояли двое: Людмила Николаевна и её бывший муж Сергей. Он выглядел уставшим, раздражённым; мать держала его за локоть, будто боясь, что он уйдёт.
Здравствуй, Зинаида, буркнул Серёжа, не глядя в глаза.
Людмила протолкнула сына вперёд в квартиру. Тётка потащила Сергея в детскую.
Смотри! воскликнула она, указывая на Ваню. Это твой сын! Ты должен официально стать его отцом! Ты обязан!
Сергей бросил взгляд на ребёнка, но тут же отвернулся.
Зинаида прислонилась к дверному косяку, видя упрямое выражение на лице бывшего мужа. Оставалось лишь нажать нужные кнопки.
Тогда я подам на алименты, ровно произнесла она.
Сергей вздрогнул, резко обернулся.
Что?! воскликнул он.
Алименты, повторила Зинаида. Ты хорошо зарабатываешь, Серёж. Суд присудит мне достойную сумму.
Лицо Сергея исказилось.
Мне этот ребёнок не нужен, выплюнул он. Мама, хватит! Оставь меня! Я не собираюсь ни за кого отвечать!
Он развернулся и вышел из квартиры. Людмила бросилась за ним.
Серёжа! Серёжа, подожди! кричала она. Изза тебя я не могу видеться с внуком! Ты понимаешь?
Да мне плевать! донёсся голос из подъезда. Плевать на тебя и на этого ребёнка!
Зинаида закрыла дверь, подошла к Ване, который тянул к ней ручки. Подняла малыша, прижала к себе.
Улыбка коснулась её губ. План сработал. Бывшему мужу сын не нужен. И теперь она, наконец, избавилась от Людмилы Николаевны.
Всё сложилось идеально, как задумала. Теперь можно выдохнуть.
