Матрёна
В деревне про неё шептались, будто состарилась и тронулась умом. Дом её обходили стороной, звали «колдуньей», но как она посрамила злых языков, помнят до сих пор
С виду Матрёна была простой деревенской старушкой в летах, с чудинкой: помогала бедным, хоть сама жила на грошовую пенсию, да заплутавших путников привечала. Зажиточные соседи (а деревня была богатая) незнакомцев в дом не пускали разве что кружку воды из колодца подумают, но на ночь оставить? Никогда.
А Матрёна другая. Каждому страннику и чаю нальёт, и скромной едой накормит, и спать уложит, коль ночь на дворе. За это её и чудихой звали: мол, чужаков пускает, а в доме девка на выданье внучка Наталья. Пугали даже:
Будешь чудить Наталку в детдом отправим. Вызовем соцработников, и тебя без внучки оставят.
Но то было раньше. Потом Наталья повзрослела, и отстали. А поначалу Матрёна злилась на односельчан ведь Наталка её кровиночка, последняя радость да надежда на старости лет.
Одна она у неё и осталась. Все родные Матрёны ушли: муж помер молодым сердце прихватило в сорок два. Дочку Верочку одной поднимала. Красавица выросла, замуж удачно вышла, в город перебралась, Наталку родила. А потом грянула беда
Муж Верочкин геологом был. В разъездах вечно, по полгода дома не появлялся. Из одной экспедиции так и не вернулся пропал без вести, даже тело не нашли. Спасатели искали да и один из них след простыл. По крайней мере, Вере так сказали.
Горевала Верочка страшно дитя на руках, а кормильца нет. Матрёна её тогда крепко поддержала:
Я тебя после отца одна подняла и ты с Наталкой справишься. Я помогу.
Сначала Вера вроде смирилась. Но оказалось, лишь мать не хотела тревожить. А через два года случилось неожиданное.
Стала Вера горе вином заливать. Сначала по-немногу, потом каждый день.
Не мил мне свет без моего ненаглядного Ванюши. Не вернуть его, счастья не видать, вот и жить незачем, причитала она, когда мать утешала.
Что только Матрёна ни делала ничего не помогало. Привязалась Вера к «зелёному змию» крепко. Оттого и сгинула в расцвете лет. Осуждали её все, кому не лень, но, видно, судьба такая.
Осталась Наталья, пятнадцатилетняя, круглой сиротой. Бабушка опекунство оформила и забрала её в деревню. Девчонка, конечно, упиралась привыкла к городской жизни, но Матрёна уговорила:
В городе на мою пенсию не проживём, а здесь и огород, и курочки есть.
Ещё любила ей говорить:
У тебя, золотце, судьба особенная будет. Подрастёшь жениха тебе найду!
Да где ж его взять, бабуля, в нашей-то глуши? Тут разве что заблудившиеся охотники заходят.
Ты не думай об этом. Бабка знает, что делает. А на злые языки не обращай внимания.
Так и жили вдвоём в покосившейся избушке на краю села. Матрёна хозяйство вела, Наталья в школу бегала, после уроков по дому помогала.
Одноклассники над ней смеялись все знали, что с матерью случилось. Да и соседи зубы точили:
Мать пропойцей была чего с дочки взять? Ничего путного не выйдет!
Матрёне больно было такое слышать, но она твёрдо решила: внучкину судьбу устроит. А на соседей и вовсе внимания не обращала пусть болтают. За это её ещё больше невзлюбили всё ей как с гуся вода.
Только иногда не сдерживались. Как какой путник у Матрёны заночует сразу слухи:
Небось, жениха для Наталки ищет. Местные-то её замуж не возьмут с такой-то роднёй!
Да ну их, ваших-то парней! гордо отвечала Матрёна. У Наталки судьба другая будет.
Ну-ну, посмотрим! ехидно перешёптывались соседи, обзывая её за глаза «ведьмой».
Шли годы. В деревне поутихло меньше гадостей про них говорили. Казалось, оставили в покое, но это было затишье перед бурей.
Однажды зимним вечером, когда село уже спало, за забором послышался шум машина заглохла. Мужчины ругались на дороги, погоду да невезение.
Из соседнего дома вышел коренастый мужик, явно недовольный шумом:
Чего среди ночи орете? Людям спать мешаете!
Да какая ночь? От силы восемь вечера!
Вы кто вообще? Городские, вижу. Как в нашу глушьку занесло?
Охотники мы. Заблудились, да машина сломалась. Может, поможете?
Ишь ты! А вдруг вы не те, за кого себя выдаёте? Чужаков у нас в дом не пускают. Да и с машиной помочь не смогу не механик я.
Охотники развели руками:
Тогда извините за беспокойство. Может, скажете, где переночевать можно?
Гостиниц у нас нет, не город, буркнул мужик и уже ходил уходить, но вдруг обернулся:
Разве что к одной старухе. Она, правда, с кренделями в голове, но всех пускает.
Ткнул пальцем в сторону края деревни и зло добавил:
Девка с ней живёт не соскучитесь.
Охотники побрели в указанную сторону. Парни были в шоке от такого приёма в деревнях обычно гостеприимные люди.
Решили попытать счастья на краю села. Постучали в покосившуюся избу.
Хозяйка, пустите переночевать!
Да чего же не пустить? Заходите, чаем напою, обогрею, сразу откликнулась Матрёна, распахивая скрипучую дверь.
Парни представились:
Я Сергей, а это мой друг Витя.
Витя смутился, будто красна девица.
Да не бойтесь вы меня, ребята. Про меня тут разное говорят, но вам тут будет хорошо. Сейчас ужин приготовлю.
Пока Матрёна на кухне возилась, гости осмотрелись. В углу старинная икона в вышитом рушнике, на подоконнике фото. Дочь с зятем, наверное. И рядом скучающая девушка. Внучка, видно.
Матрёна вернулась с картошкой да соленьями. Через минуту на столе появился духовитый хлеб пахло, как в детстве у бабушки.
Одуванчиковое варенье будет! похвасталась Матрёна. Нигде такого не попробуете!
Из одуванчиков? удивился Сергей.
У моей бабушки такое было! оживился Витя.
Вдруг из другой комнаты послышался голос:
Бабуля, пить
Внучка заболела? спросили гости.
Да вчера дрова колола, к ночи температурить начала. Лекарств нет, до аптеки далеко
Витя полез в сумку:
Вот жаропонижающее. Дайте ей.
Матрёна поблагодарила и ушла к Наталье.
Позже, когда все спали, Витя заметил, как Матрёна взяла его куртку и унесла. «Странно», подумал он.
Утром обнаружил, что она зашила разорванный рукав так искусно, что и швея позавидовала бы. А он даже не помнил, когда порвал.
«Мог бы тысячу таких курток купить», подумал Витя. В двадцать семь он уже владел сетью ресторанов. Но Матрёна-то об этом не знала просто позаботилась.
Вышел во двор, начал дрова колоть. Матрёна обрадовалась:
Спасибо, родной! Много лет мужских рук в доме не было. Наутро, когда солнце едва коснулось крыши избы, Матрёна поставила на стол свежую кашу да молоко от своей последней коровы. Витя смотрел на Наталью бледную, но улыбающуюся и вдруг понял, что не хочет уезжать. Сергей удивился: «Ты что, влюбился?» но Витя только покачал головой: «Я нашёл своё место». Через год они поженились в этой самой избе, под священным образом, а Матрёна, держа их за руки, шептала: «Я ждала тебя, родной, я знала приедешь». Соседи замолчали навсегда, потому что судьбу не обманешь она приходит тихо, в потрёпанной куртке, с жаропонижающим в кармане.
