«Я была с твоим мужем, пока ты лежала больная», улыбнулась Светлана, поправляя безупречную причёску. Голос её звучал спокойно, даже лениво, будто она сообщала прогноз погоды.
Катерина медленно повернула голову на подушке, казавшейся набитой камнями. Затхлый запах лекарств в спальне смешивался с резким, навязчивым ароматом её духов. Казалось, этот запах уже въелся в обои, в шторы, в самую суть дома, вытесняя всё родное.
«А забираю я теперь и его, и дом. Дмитрий уже всё подписал. Не переживай, тебе вызовут социальное такси».
Светлана окинула взглядом комнату, словно настоящая хозяйка, задержавшись на старинном туалетном столике из карельской берёзы единственной фамильной реликвии Катерины. Улыбка её была острой и тонкой, словно лезвие скальпеля.
Катерина смотрела на женщину, которую двадцать лет называла подругой. Двадцать лет совместных праздников, доверенных тайн, слёз, пролитых друг у друга на плечах. Двадцать лет, которые теперь свелись к одной фразе, брошенной в душную, пропитанную болью спальню.
«Ты не могла», прошептала Катерина. Голос её звучал чужим, надтреснутым, как старая пластинка.
«Почему же нет?» Светлана подошла к окну и резко дёрнула тяжёлую штору, впуская в комнату безжалостно яркий дневной свет. Катерина инстинктивно зажмурилась. «Ты всегда была слишком правильной, Катенька. Слишком удобной. Думала, твоя жертвенность это добродетель? Нет, милая. В нашем мире это всего лишь слабость. Ресурс, который нужно использовать».
Дмитрий, её муж, появился в дверном проёме. Он не смотрел на неё взгляд его был устремлён куда-то в пол, на узор паркета. В руках он держал чемодан. Старый Катеринин чемодан для командировок, который она не открывала уже много лет.
«Дмитрий?» позвала она, и в этом одном слове звучала последняя, отчаянная надежда.
Он вздрогнул, плечи его опустились ещё ниже, но глаза он так и не поднял.
«Прости, Катя. Так будет лучше. Для всех», голос его звучал глухо, будто доносился сквозь толщу воды.
Светлана коротко усмехнулась.
«Видишь? Он даже не спорит. Мужчины любят силу, действие, страсть. А ты ты просто фон. Уютный, тёплый, но выцветший фон, на котором я выгляжу ещё ярче».
Она подошла к кровати и наклонилась так близко, что Катерина почувствовала её горячее дыхание на щеке.
«Я спала в твоей постели, носила твои шёлковые халаты, пока ты боролась за жизнь. А он смотрел на меня так, как никогда не смотрел на тебя. С голодом. С настоящим желанием».
Каждое слово было точным, выверенным ударом. Не было криков, не было мелодрамы. Лишь этот спокойный, ядовитый шёпот и виноватое молчание человека, который когда-то клялся ей в вечной любви.
«Убирайся», проговорила Катерина так тихо, что сама едва услышала.
«О, я уйду. Но не одна», Светлана выпрямилась и повелительно кивнула Дмитрию. «Любимый, помоги мне. Вещи Катерины нужно вынести. Ей нельзя волноваться».
Дмитрий сделал шаг в комнату, наконец подняв на неё взгляд. В глазах его застыла серая, вязкая пустота. Он покорно взял собранный чемодан и понёс его к выходу, стараясь не задеть мебель.
Катерина смотрела им вслед. Физическая боль от болезни на миг отступила, вытесненная чем-то другим холодным, твёрдым, кристаллизовавшимся внутри. Она вдруг поняла, что все эти годы жила в иллюзии.
В уютном, созданном собственными руками мире, который рухнул не сегодня он был мёртв уже давно, просто она не хотела этого признавать.
Когда входная дверь щёлкнула, отрезая их от неё, Катерина несколько минут лежала неподвижно. Потом медленно, преодолевая тошноту и головокружение, поднялась с кровати.
Ноги дрожали и не слушались. Она подошла к туалетному столику. Её отражение в зеркале было бледным, измождённым, с тёмными кругами под глазами. Но сами глаза глаза были другими. В них больше не было страха или слёз лишь сухое, выжженное спокойствие.
Она взяла телефон. Пальцы дрожали, но она набрала номер, который знала наизусть.
«Сергей Иванович? Добрый день. Это Катерина Соколова. Да, жена Дмитрия. Мне очень нужна ваша помощь. Кажется, мой муж совершил огромную ошибку».
На том конце провода повисла пауза. Сергей Иванович, давний партнёр Дмитрия по бизнесу, человек старой закалки, не терпел пустых драм и женских истерик.
«Катя, что случилось? С Дмитрием всё в порядке?»
«Более чем. Он только что вынес мой чемодан из нашего общего дома. Вместе с моей лучшей подругой».
Снова пауза, но теперь в ней чувствовалось напряжение.
«Понятно. Деньги? Документы? Что он подписал?» голос Сергея Ивановича стал жёстким, деловым.
«Она сказала всё. Дом. Наверное, и счета. Она уверена в себе, Сергей Иванович. В ней нет и тени сомнения. Это не похоже на обычную интрижку».
«Где ты сейчас?»
«Пока здесь. Но я не останусь. Поеду в квартиру на Набережной. Бабушкину».
«Хорошо. Это правильное решение. Ничего не трогай, Катя. Ни с кем не говори. Я буду у тебя через час. И ещё попробуй вспомнить всё, что Дмитрий говорил о делах последние полгода. Любую мелочь. Особенно о новых проектах. Имена, которые упоминал. Жди меня».
Катерина положила трубку. Час. У неё был час. Она оглядела спальню, внезапно ставшую чужой. Слабость накатывала волнами, но теперь ею управляло нечто большее, чем просто воля к жизни.
Она подошла к гардеробной. Вещи Светланы висели вперемешку с её собственными. Катерина не стала ничего собирать.
Вместо этого подошла к стене за шкафом и нажала на незаметную панель. Открылся маленький сейф. Дмитрий думал, что только он знает о нём. Но Катерина знала всё о своём доме ведь она его создавала.
Внутри лежали документы и несколько флешек. Она взяла не старую, а самую новую, ту, что появилась там несколько месяцев назад, и положила её в карман. Потом написала короткое сообщение старинному знакомому из службы кибербезопасности и нажала «отправить».
Выходя из дома, она не оглянулась. Она оставила позади не просто двадцать лет брака. Она оставила там ту Катерину, которая прощала, терпела и верила.
Квартира на Набережной встретила её запахом старых книг и пыли. Катерина села за кухонный стол, чувствуя, как стены этого места обволакивают её защитой.
Ровно через час приехал Сергей Иванович. Он сел напротив, положив на стол кожаную папку.
«Рассказывай».
И Катерина рассказала. О болезни. О том, как Светлана начала приходить каждый день. О том, как Дмитрий отдалялся, ссылаясь на «сложный проект».
«Проект» Сергей Иванович провёл рукой по вискам. «Он называл его Феникс. Я был категорически против. Слишком рискованно, почти афера. Но Дмитрий меня не слушал».
«Это её идея?» тихо спросила Катерина.
«Светланы? Теперь я в этом уверен. Она работала в конкурирующей фирме, которую мы чуть не разорили в прошлом году. Похоже, это её месть. Идеальный план. Она нашла самое слабое место твоего мужа, ослеплённого жадностью и новой страстью».
Сергей Иванович открыл папку.
«Самое страшное, что он использовал мой цифровой ключ для подписания кредитного договора. Огромного, под залог всего нашего совместного имущества. Я тогда был в Германии на операции, когда он позвонил. Сказал, что горит сделка, вопрос жизни и смерти. Я поверил. Идиот».
Катерина смотрела на него, и холодная ясность окончательно заполнила её сознание.
«Он не мог провернуть это сам. У него не хватило бы знаний».
«Но он это сделал».
«Нет», Катерина покачала головой. «Он был лишь исполнителем. Она управляла им. Я нашла её черновики в нашем общем облачном хранилище. Дмитрий был неосторожен, думал, что я ничего не понимаю в этих папках. Там были схемы, расчёты. И детальные инструкции для него».
Она достала из кармана флешку.
«Мой знакомый расшифровал её. Это рабочий архив Дмитрия. Он всегда делал резервные копии. Там все транзакции за последний год. И переписка. Со мной, конечно, нет. С подставных адресов. Но я думаю, можно доказать, кто за ними стоит».
Сергей Иванович смотрел на флешку, потом на Катерину. В его глазах боролись удивление и уважение.
«Катя Я тебя недооценивал».
«Меня все недооценивали», ответила она, и в её голосе не было ни обиды, ни боли. Лишь спокойная, ледяная уверенность. «И это было их самой большой ошибкой».
Следующие несколько дней квартира на Набережной превратилась в штаб. Сергей Иванович привлёк своего юриста, Зубова.
Они работали почти без перерывов. Катерина, хоть и слабая физически, казалась неиссякаемой её питала новая, незнакомая ей сила. Она сверяла даты, вспоминала обрывки разговоров, находила нужные файлы в скопированном архиве.
Выяснилось, Светлана вела двойную игру. Она не просто мстила бывшей фирме. Она планировала разорить и компанию Дмитрия, и кредиторов, а все активы вывести в офшор.
Дмитрий в этом плане был лишь инструментом, который потом должны были выбросить.
«У нас есть всё, что нужно», сказал Зубов. «Мошенничество в особо крупном размере».
«Этого мало», твёрдо ответила Катерина. «Тюрьма это слишком просто. Они должны почувствовать то же, что и я. Пустоту».
Сергей Иванович внимательно посмотрел на неё.
«Что ты предлагаешь?»
«Назначьте им встречу. Завтра. В нашем старом офисе. Скажите, что прилетели швейцарские инвесторы Феникса. Светлана не упустит возможности блеснуть. Она придёт, чтобы насладиться своим триумфом».
На следующий день в переговорной царило напряжение. Дмитрий и Светлана вошли вместе. Он напряжённый. Она сияющая, в платье, стоимость которого равнялась годовой зарплате их секретарши.
А за столом сидели лишь Сергей Иванович и Катерина.
«А где?..» начал было Дмитрий.
«Инвесторов не будет, Дмитрий», ровно сказал Сергей Иванович. «Инвестор здесь я».
Светлана презрительно фыркнула.
«Сергей Иванович, не стоит этих сцен. Всё по закону. А дом дом он подарил мне».
Светлана дерзко взглянула на Катерину.
«Тебе следовало лучше заботиться о муже, дорогая. А не валяться по больницам».
Катерина не ответила. Она лишь нажала кнопку на проекторе. На экране появились документы из облачного хранилища схемы вывода активов, детальные инструкции для Дмитрия. А затем скриншоты переписки с офшорной компанией, где Светлана обсуждала, как «кинуть» и кредиторов, и самого Дмитрия после завершения аферы.
Лицо Светланы побелело, как мел. Дмитрий смотрел на экран, и в его глазах отражался первобытный ужас. Он обернулся к Светлане, и в его взгляде теперь жила ненависть он понял, что его тоже предали.
Сергей Иванович положил на стол папку с документами.
«Это заявление в полицию. А это бумаги о передаче твоей доли, Дмитрий, мне. Ты их подпишешь. Сейчас».
«Я я всё подпишу», прошептал Дмитрий. «Она это всё она придумала! Я не хотел!»
Это был конец. Не громкий и не драматичный, а тихий, жалкий. Предатель предавал свою сообщницу.
Светлана вскочила, лицо её перекосилось от ярости.
«Ты пожалеешь об этом, гадина!»
«Нет», спокойно ответила Катерина, поднимаясь. «Жалеть будешь лишь ты. О том, что недооценила тихую, слабую женщину. А теперь прочь отсюда».
Они ушли. Сергей Иванович тяжело откинулся на спинку кресла.
«Поздравляю нас, Катерина Сергеевна. Мы спасли компанию».
Катерина подошла к окну. Жизнь продолжалась. Она не чувствовала ни радости, ни мести лишь глубокое, всеобъемлющее облегчение.
Через месяц она вернулась в свой бывший дом забрать вещи. Дом стоял пустой и гулкий. Запах Светланиных духов давно выветрился. Остался лишь едва уловимый аромат опустошения. Катерина не чувствовала тоски. Тот дом оказался лишь красивой декорацией.
Её настоящим домом стала бабушкина квартира. По образованию Катерина была реставратором, и теперь вернулась к любимому делу. Начала с малого восстанавливала старинный шкаф. Возвращая жизнь старым вещам, она словно возрождала и себя.
Одним вечером к ней заглянул Сергей Иванович. Он привёз первые дивиденды от доли Дмитрия, которая теперь принадлежала ей.
«Спасибо», сказала Катерина. «Но я хочу вложить эти деньги в работу. И работать у вас. Не секретаршей. В вашей компании есть архив, который никто не разбирал лет тридцать. Позвольте мне навести там порядок».
Сергей Иванович поднял брови, а затем рассмеялся.
«Катерина Сергеевна, ты меня снова удивляешь. Конечно, я согласен».
Когда он ушёл, Катерина подошла к окну. Город зажигал огни. Она больше не была ни больной, ни слабой, ни удобной. Она была просто Катериной женщиной, которая вернула себе собственную жизнь. Она проиграла битву за иллюзию, чтобы выиграть войну за себя.
**Эпилог. Два года спустя**
Прошло два года. Катерина стояла посреди просторной, залитой светом мастерской. Пахло деревом, скипидаром и свежесваренным кофе. Кирпичные стены, как и в её квартире на Набережной, она оставила нетронутыми честными и настоящими.
Архив компании Сергея Ивановича она упорядочила досконально. За полгода кропотливой работы не только систематизировала документы, но и нашла несколько забытых контрактов, принёсших фирме немалую прибыль. Поражённый её внимательностью и аналитическим умом, Сергей Иванович предложил ей должность финансового аналитика. Катерина вежливо отказалась.
Она вложила свою долю прибыли в мечту в собственную реставрационную мастерскую. Теперь у неё работали трое учеников, а заказы были расписаны на полгода вперёд. Её имя стало известным среди ценителей антиквариата она умела возвращать душу даже, казалось бы, безнадёжным вещам.
Иногда она вспоминала прошлое без боли, лишь с холодным интересом исследователя.
О Дмитрие она узнала случайно. Позвонила дальняя родственница из его родного города: сказала, что он сильно постарел, осунулся, работает мелким клерком в местной администрации, живёт с матерью. Несколько раз пытался открыть «бизнес», но быстро прогорал, снова влезал в долги.
Он так и не понял, что его успехом всегда была она его тихая, «удобная» жена, создававшая уют и оберегавшая от глупых решений. Без неё он оказался просто никем.
Однажды он позвонил ей. Катерина узнала номер, но всё же взяла трубку. Он долго бормотал что-то о прощении, о том, что был неправ, что Светлана его «заколдовала», и в конце попросил денег немного, «на первое время».
«У тебя были деньги, Дмитрий. И дом. И жизнь, которую ты променял на блестящую обёртку», спокойно ответила Катерина. «Учись жить с последствиями своего выбора».
И положила трубку. Больше он не звонил.
Светлане повезло меньше. Благодаря связям Сергея Ивановича и её бывших «партнёров» по «Фениксу» тюрьмы она избежала, но потеряла всё репутацию, работу, квартиру, машину. Всё ушло с молотка за долги.
Последний раз Катерина увидела её случайно Светлана выходила из дешёвого магазина с авоськой в руках. Потухший взгляд, резкие морщины у рта, кричащий диссонанс в одежде. Их взгляды встретились лишь на миг. В глазах Светланы не было раскаяния лишь злая, бессильная ненависть. Она всё ещё верила, что виновата Катерина, якобы разрушившая её триумф. Она так и не поняла, что разрушила себя сама.
Катерина не отвела взгляда. Она просто кивнула спокойно, как здороваются с малознакомым человеком, и пошла дальше. Не осталось ничего. Ни дружбы, ни обиды. Лишь выжженное поле.
Вечером к её мастерской зашёл Сергей Иванович. Он часто заглядывал после работы не с проверкой, а просто так. Посидеть в кресле, пахнущем воском, выпить кофе и поговорить. Не о бизнесе о книгах, музыке, старом кино.
«Устал», признался он, принимая чашку. «Иногда хочется всё бросить и самому начать что-то полировать».
«Это не так просто, как кажется», улыбнулась Катерина, проводя рукой по поверхности старинного стола.
«Знаю. Ты научила меня, что самые ценные вещи требуют терпения и честности», сказал он тепло. «Я рад, что тогда, два года назад, ты позвонила мне».
«Я тоже», искренне ответила она.
Их отношения остались тёплыми и дружескими. Им не нужно было большего. Им хватало этого спокойного, настоящего человеческого тепла.
Когда он ушёл, Катерина осталась в мастерской одна. Включила тихую музыку, надела фартук и взялась за работу. Впереди была ночь кропотливого, любимого труда.
Она больше не боялась одиночества. Поняла, что одиночество и целостность разные вещи. Можно быть среди людей и чувствовать себя опустошённым, а можно быть одной и ощущать гармонию. Она выбрала второе. И впервые в жизни была по-настоящему счастлива.
А ещё через год она снова создала семью научилась доверять, не боясь. Потому что каждый заслуживает второй шанс на счастливую жизнь.
