Марина стояла у окна. Июльская жара душила Москву. Во дворе дети носились между берёзами, прячась в тени.
“Маринка, где моя рубашка?” донёсся из спальни голос. “В клетку!”
“Висит в шкафу”, ответила она, не оборачиваясь. “На верхней полке”.
Алексей появился в дверях гостиной, застёгивая найденную рубашку. Высокий, крепкий, с руками слесаря. Когда-то эти руки казались ей надёжными.
“Слушай”, начал он, поправляя воротник. “Мама сегодня приедет. Приберись как следует, а то в прошлый раз она весь вечер ныла из-за пыли”.
Марина медленно повернулась к мужу. Внутри сжалось знакомое раздражение.
“Твоя мать всегда найдёт к чему придраться”, тихо сказала она. “В прошлый раз борщ был жидкий, а перед этим котлеты пересоленные”.
“Так делай лучше”, Алексей пожал плечами, будто речь шла о погоде. “Она женщина опытная, даёт советы, а ты обижаешься”.
Марина сжала кулаки. Эта квартира принадлежала только ей. Она получила эту двушку ещё до их знакомства, обставила на свой вкус, вложила все сбережения в ремонт. А теперь Валентина Петровна приходила, переставляла вещи и учила, где что должно стоять.
“Лёш, мы живём в моей квартире”, напомнила Марина. “Может, стоит это учитывать?”
Муж замер, рука уже на ручке двери.
“К чему это?” голос Алексея потемнел. “Я тут лишний?”
“Я говорю, что твоя мать ведёт себя, будто здесь хозяйка”, Марина сделала шаг вперёд. “А ты ей потакаешь”.
“Мать заботится о нас!” Алексей развернулся к ней всем телом. “О семье! Кстати, она даже свою квартиру отдала младшему сыну!”
Марина горько усмехнулась. Эта история о “помощи молодой семье” уже набила оскомину.
“Твоя мать отдала Игорю однушку два года назад”, медленно произнесла она. “И что? Теперь она может командовать в моём доме?”
“В нашем доме!” рявкнул Алексей. “Мы же женаты!”
“На твои тридцать тысяч мы бы снимали угол на окраине”, слова вырвались прежде, чем она успела подумать.
Лицо мужа потемнело. Он шагнул к ней, нависая всей своей мощью.
“Так теперь ты мне попрекаешь?” голос дрожал от злости. “Что мало зарабатываю?”
“Я не попрекаю”, Марина подняла подбородок. “Просто напоминаю о реальности. Твоя мать снимает жильё, потому что отдала квартиру Игорю. А ещё учит нас, как жить”.
“Игорю действительно нужна была помощь!” Алексей отвернулся к окну. “Молодая семья, дети планируются!”
“Дети”, повторила Марина. “Вечно про детей”.
Муж резко обернулся. В глазах загорелся знакомый огонь.
“А что, уже пора? Пять лет в браке, а ты всё тянешь. Настоящая женщина должна рожать!”
“На что, Лёш?” Марина развела руками. “На твою зарплату? Ты знаешь, сколько стоят детские смеси? Одежда? Лекарства?”
“Как-нибудь справимся”, отмахнулся он. “Другие же справляются!”
“Другие”, Марина покачала головой. “А я буду сидеть в декрете без гроша, пока ты горбатишься на заводе за копейки?”
За окном щебетали воробьи. Алексей молчал, уставившись в сторону. Марина видела, как напряглась его челюсть.
“Знаешь что”, наконец сказал он, поворачиваясь. “Хватит спорить. У мамы проблемы”.
“Какие теперь проблемы?” Марина отошла от окна.
“Она больше не может снимать”, Алексей потер шею. “Пенсии не хватает, а хозяйка вдвое подняла цену”.
Марина кивнула. Валентина Петровна уже несколько месяцев жаловалась на дороговизну аренды. Логично, что она переедет к младшему сыну в ту самую однушку, которую ему и отдала.
“Понятно”, сказала Марина. “Значит, семья Игоря потеснится”.
Алексей резко выпрямился. Взгляд стал твёрдым.
“Мама будет жить здесь”, объявил он. “Временно, пока не найдёт что-то другое”.
Марина застыла. Его слова прозвучали, будто издалека.
“Здесь?” переспросила она. “В нашей квартире?”
“Да, здесь!” Алексей повысил голос. “Что за проблема? Места хватает”.
“Лёш, где она будет жить? В гостиной?”
“А что не так?” он скрестил руки. “Мать всю жизнь на детей положила, а ты жадничаешь!”
Марина отступила к стене. Внутри клокотало возмущение.
“Почему не у Игоря?” тихо спросила она. “У него же её квартира”.
“У них ребёнок!” взревел Алексей. “Им нужно место! Разве мы не семья?”
“Мы семья, но квартира моя”, напомнила Марина.
Лицо мужа стало ещё мрачнее. Он приблизился.
“Эгоистка! Вечно только о себе думаешь! Нормальная жена поддержала бы мужа в трудную минуту!”
Марина прижалась спиной к стене. Он стоял слишком близко, подавляя своим присутствием.
“Детей не хочешь, хоть так помоги семье!” продолжал он. “Мать всю жизнь на нас положила!”
“Лёш, послушай…” начала Марина, но он перебил.
“Может, тебе вообще семья не нужна? Тогда скажи прямо!”
Марина опустила голову. Алексей знал, как давить, знал все слабые места. Чувство вины накатило волной.
“Ладно”, тихо сказала она. “Пусть поживёт немного”.
Через неделю Валентина Петровна въехала в их гостиную. Она притащила три чемодана и сразу начала всё переставлять. Телевизор к окну, диван к стене, Маринины цветы отправились на балкон.
“Здесь должно быть светлее”, объясняла свекровь, двигая мебель. “А эти горшки только пыль собирают”.
Марина молча наблюдала, как её гостиная превращается в чужую спальню. Алексей помогал матери, таская тяжёлые вещи.
“Мама, тебе тут удобно будет?” ласково спросил он.
“Как-нибудь устроюсь”, вздохнула Валентина Петровна. “Хотя места маловато”.
Три месяца спустя Марина стала тенью в собственном доме. Она ходила на цыпочках, боясь потревожить свекровь. Извинялась за каждый звук, каждое движение.
Валентина Петровна полностью захватила власть. Выбросила Маринин стиральный порошок, заменила своим. Запретила покупать любимую колбасу.
“Эта слишком дорогая, бери обычную”, приказывала она в магазине. “Зачем деньги транжирить?”
По утрам Марина убиралась под бдительным взглядом свекрови. Однажды, вынося мусор, она заметила что-то знакомое. Наклонилась и замерла.
Фотоальбом. Тот самый, с детскими снимками. Единственная память о детстве.
Дрожащими руками Марина вытащила его, испачканный чайной заваркой.
“Валентина Петровна”, позвала она, входя в гостиную. “Почему это было в мусоре?”
Свекровь даже не оторвалась от телевизора.
“А, это? Выбросила. Хлам, место занимает”.
“Это мои детские фотографии!” голос Марины дрожал.
“Старьё”, отмахнулась Валентина. “Зачем хранить?”
В Марине что-то оборвалось. Три месяца унижений, молчания и стыда вырвались наружу.
“Вон!” закричала она. “Немедленно убирайся из моей квартиры!”
Свекровь вскочила с дивана, глаза полыхали.
“Как ты смеешь так разговаривать со старшими!” завизжала она. “Знай своё место!”
Растрёпанный Алексей выскочил из спальни. Услышав крики, он мгновенно встал на сторону матери.
“Мама никуда не уйдёт!” рявкнул он на жену. “Это ты окажешься на улице!”
Но внутри Марины что-то сломалось окончательно. Крик застрял в горле. Она смотрела на мужа и его мать с ледяным спокойствием. Ярость сменилась холодной ясностью.
“Квартира оформлена на меня”, тихо, но твёрдо сказала Марина. “Только я решаю, кто здесь живёт”.
“Как ты смеешь!” Алексей шагнул к ней, лицо багровело от ярости. “Я твой муж!”
“Бывший муж”, поправила Марина, направляясь к шкафу.
Она достала большую спортивную сумку и начала запихивать туда вещи свекрови кофты, юбки, халаты без разбора.
“Ты совсем рехнулась!” орал Алексей. “Немедленно прекрати!”
Марина не отвечала. Она подошла к окну, резко распахнула створку и, не раздумывая, выбросила сумку с вещами вниз. Пошла дождевая московская пелена, влажный ветер ворвался в комнату. Потом повернулась, глядя на застывших мужа и свекровь.
Вы оба уйдёте. Сегодня. Или я вызову полицию.
Тишина повисла тяжело, как старые шторы. Алексей попятился. Валентина Петровна опустила глаза.
Через час дверь хлопнула в последний раз. Марина стояла посреди гостиной, слушая, как постепенно затихают шаги навсегда.
