Женя в растерянности вертела в пальцах бумажный листок постановление о сдаче ДНК-анализа для Лиды. Зачем? Кому это понадобилось? Неужели нашлись её настоящие родители? Тогда почему не приехали, не поговорили? Вопросов роилось много, а ответов не было ни одного.
Мам, ты чего? Лида тронула её за плечо. Зову, зову, а ты будто в воду глядишь.
Задумалась.
Кто письмо прислал?
Так, пустяки, Женя быстро сунула конверт в карман передника.
Смородины ведро собрала. Спелая. Воду в бочку накачала. К вечеру грядки полью. Тебе ещё помочь? Мы с девчонками на речку идём жара невыносимая.
Женя, не вслушиваясь, кивнула:
Идите, только смотрите, не шатайтесь где попало.
Лида схватила тёплые ватрушки, полотенце и умчалась.
Жене нужно было прийти в себя. Она вышла во двор, присела на крыльцо. «Что делать? Завтра у Лиды день рождения. Вот тебе и подарок. Не зря всю неделю сна не было».
По пыльной дороге медленно подкатила иномарка, остановилась у калитки. Из машины вышла пожилая, но статная женщина в элегантном платье:
Здравствуйте. Я ищу Евгению Степановну.
Сердце сжалось в комок. Женя сразу поняла письмо и эта незнакомка связаны.
Это я.
Можно поговорить? Меня зовут Вера Михайловна.
Да что ж я стоит-то? Проходите в дом, засуетилась Женя.
Женщина кивнула шофёру, тот достал из багажника объёмную сумку. Женя с тревогой наблюдала за этим.
Сергей, вы свободны до… дама взглянула на дорогие часы, до трёх. Если понадобитесь раньше, позвоню.
А вы на речку сходите, заторопилась Женя. Вот по этой тропке спуск к воде. У нас тут хорошо. Полотенце дам. Машину под берёзы ставьте чего на солнцепёке оставлять?
Можно присесть? спросила Вера Михайловна, когда шофёр удалился.
Садитесь, Женя смахнула со стола невидимые крошки. Сейчас чайку попьём. Любите с малиновым вареньем?
Она поставила чайник на плиту, обернулась к гостье. Та смотрела на большую фотографию Лиды, висевшую на стене. Глаза Веры Михайловны наполнились слезами:
Это Настенька. Я её нашла.
Ноги у Жени подкосились, в глазах потемнело. Чтоб не упасть, она схватилась за стул.
Это Лида! Слышите, Лида! крикнула Женя, уронила голову на стол и зарыдала.
Гостья подошла, осторожно погладила её по спине:
Я не хочу забирать девочку. Просто хочу быть частью её жизни. Успокойтесь, она обняла Женю, нам нужно серьёзно поговорить.
Она села напротив, взяла Женины руки в свои:
Расскажите, как она к вам попала. Кое-что я знаю, но не всё.
Женя взглянула в её глаза большие, печальные, полные скорби.
Нашла малышку на опушке, когда корову искала, всхлипывая, начала Женя. Завтра как раз двенадцать лет будет. День её рождения мы отмечаем в этот день. Вся мокрая, в грязи, спала в канаве, обняв такого же грязного плюшевого зайца. Я даже не сразу поняла, что это ребёнок думала, тряпка какая-то.
Женя нервно теребила прядь волос:
Бедняжка на ногах стоять не могла сил даже плакать не было. На руках принесла. Накормила, она сразу уснула.
От воспоминаний её затрясло.
Мальчишку соседского послала за фельдшером и в сельсовет пусть в милицию звонят. Наталья прибежала, хотела осмотреть ребёнка. А та вцепилась в меня так, что пальцы побелели и ни в какую не отпускает. Фельдшер сказала, что девочке года два, здоровая, только истощённая страшно.
Чайник начал потихоньку свистеть, но женщины не замечали.
Потом участковый приехал, протокол составил. Сказал, в сводках о пропаже детей по району ничего нет. Обещал сообщить куда надо. Соседи подтянулись кто одежду принёс, кто игрушки. А она зайца своего из рук не выпускала. Я их вместе и отмывала.
Женя замолчала, вспоминая то время. Вера Михайловна не торопила её.
Три дня с рук не слезала. И всё есть просила. Фельдшер велела кормить понемногу, но часто. Лида потом ещё год куски хлеба по углам прятала. Назвала её Лидой, потому что нашла в июле. Сначала на ножки встала, потом бегать начала. Я радовалась крепчает девочка. Спала со мной, по ночам кричала видно, кошмары снились. А говорить ничего не говорила.
Женя перевела дух:
Когда через месяц из опеки приехали забирать, она меня уже «мамой» звала. Оторвать не смогли. Так и уехали ни с чем. Предписание оставили самой везти. Хорошо, сроки не указали. Я в отчаянии была как в детдом отдам? Сама там была, знаю, что за ад.
Вера Михайловна тихо гладила Женю по руке. Видно было хочет спросить о чём-то, но не решается.
Решила удочерить, а мне говорят: «Не замужем». Тогда от отчаяния парню одному предложила: «Давай распишемся, мне для дела надо». Он согласился, мы поженились в сельсовете, а через месяц он уехал на заработки и с тех пор ни слуху ни духу. Через полгода меня официально признали матерью. Лида осталась. Я больше ни о чём не мечтала.
Этот заяц… он до сих пор у неё? почти шёпотом спросила Вера Михайловна.
Да. На тумбочке лежит. Каждую ночь рядом спит.
Вера Михайловна достала из сумки старую фотографию девочка лет двух с таким же плюшевым зайцем на руках.
Это было у нас. Настенька потеряла его в машине, когда её похитили. Мы искали год. Я не верила, что живёт…
Они долго сидели молча, держась за руки, пока за окном не закатилось солнце и не послышались смех и шаги Лида возвращалась с подружками с речки.
Мам, я тебе водички принесла! крикнула она, не видя ещё гостьи.
Женя встала, вытерла глаза и пошла навстречу, как будто впервые в жизни понимая, что значит быть матерью не по бумагам, а по крови, по судьбе, по любви.
