Бабушке оставалось недолго, пора продавать дом
Когда в двадцать четыре года Светлана решила остаться жить в дедовском доме, многие качали головами.
Молодая, здоровая, в городе бы устроилась! А тут старики, огород, нищета, шептались в сельпо.
Но Светлана молча складывала покупки в сумку и шла домой по пыльной дороге. Здесь её знали все: внучка Михаила Степановича и Галины Ивановны, студентка, приехавшая на каникулы, да так и оставшаяся. Дед слабел, забывал, где очки и кормил ли кур. Бабка держалась, но давление и одышка выдавали возраст.
Светлана кормила, убирала, возила деда в больницу, вставала ночью, когда бабку «прихватывало». Дом ветшал крыша текла, печь сыпалась. Но девушка, подрабатывая удалённо и получая дедову пенсию, начала ремонт. Селяне помогали: крышу перекрыли, печь сложили заново. Через год на задворках поставила времянку сама там жила. В трудные минуты гладила кота Пушка, грела руки у печки и думала. Однажды дед, глядя в окно, хрипло сказал:
Светка, ты у нас как лучина в темноте. Не кинёшь?
Да куда я, дед, ответила она.
Он достал из комода потрёпанную папку:
Вот, бумагу сделал. Дом, земля. Чтоб не отняли.
Светлана развернула завещание, заверенное в сельсовете. Всё по закону: свидетели, подпись главы. Кивнула, спрятала.
Михаил Степанович умер в начале марта. Похороны прошли тихо, село пришло, поплакало. Мать Светланы Наталья, из города наведывалась редко. Зато дядя Сергей явился неожиданно с женой, с гостинцами. Он жил в области, в коттедже, о родителях вспоминал раз в год, да и то не всегда.
Светлана копала грядки, когда подъехала машина. Сергей вышел в новых кроссовках, в лёгкой куртке. За ним жена Ольга, ухоженная, с маникюром, кутавшаяся в шаль.
Мама! бросился он к Галине Ивановне, стоявшей на крыльце с веником. Вот и мы! Всё не могли выбраться
Обнял, поцеловал. Та смущённо улыбнулась:
Заходите, чайку попьём.
Светлана вошла следом. Сергей кивнул ей свысока:
Свет, привет. Всё тут?
На кухне засуетились. Ольга села, не снимая пальто.
У вас тут колоритно. Но холодно. Отопления нет?
Печка, ответила Галина Ивановна. Как всегда.
Вот именно, вздохнула Ольга. Как одна теперь? Тяжело?
Светка помогает, махнула та рукой. Хозяйство тянет.
Сергей посмотрел на племянницу.
Молодец, конечно. Но девочка молодая. Не надоело? Всё ж не твоё.
Светлана взглянула на него.
Вкладывалась как в своё. От вас помощи не видела.
Ольга фыркнула:
Ты же на удалёнке. Где тут вложения? Продукты купить не подвиг.
Крышу меняла. Печь перекладывала. Дом строила.
Самострой, бросил Сергей. Кто разрешал?
Он отставил чашку.
Мам, скажу прямо. Место глухомань. Продать бы. Мы б покупателей нашли. Деньги тебе на жизнь. А жила бы у нас.
Светлана медленно поставила чашку.
Пять лет не приезжали. А теперь вдруг заботливые?
Сергей усмехнулся:
Не тебе судить, девочка. Ты тут временно. Дед приютил и ладно.
Приютил? Светлана встала. Я ночами с ним сидела, когда он задыхался. Пеленки меняла. А вы даже не звонили!
Это не даёт тебе прав на имущество.
Галина Ивановна резко прервала:
Хватит! Я ещё жива. Делить нечего.
Но Сергей уже разошёлся.
Мам, ты ж понимаешь Всё твоё. А Света Что дальше?
Светлана посмотрела на бабку. Та потупилась.
Он же сын Хочет помочь. Я не знаю. Не дави на меня.
Ольга сладко добавила:
Свет, ну правда. Сколько тут сидеть? Молодая а с курами да капельницами. Ненормально.
Светлана вышла.
Через несколько дней бабка протянула ей бумаги.
Что это?
Продала участок.
Что? Кому?
Покупатели есть. Серёжа помог.
Там мой дом стоит!
Дом не оформлен. Участок мой.
Светлана онемела.
Ты подписала, потому что он нашептал?
Он заботится. Сын. А ты
А я что?
Галина Ивановна отвернулась.
Нет сил спорить. Уходи.
Бабка, ты же мне доверяла! Я за вами ухаживала!
Так и жила тут! На всём готовом!
Светлана показала завещание. Бабка махнула рукой:
Дед в бреду писал. Недействительно. Дом на мне. Что ты докажешь?
Я тут живу! Это мой дом!
Она пошла к юристу. Та сказала:
Завещание законно, если свидетели есть. Нужно доказать, что ты наследство приняла: жила, вкладывалась. Свидетели, чеки всё сгодится.
Свидетелей хватало: медсестра, глава села, соседка Таня, помогавшая с материалами.
На суде представитель Сергея заявил:
У истицы нет прав. Завещание не нотариальное. Имущество Галины Ивановны.
А истец жила здесь? Вкладывалась? спросила судья.
Из жалости. Обязательств не было.
Кто ремонтировал? Кто ухаживал?
Через два месяца суд признал право Светланы на часть участка. Продажу отменили. Сергей вернул деньги.
А бабка
Светочка прости. Не знала, что он с жуликами связан.
Ты продала мой дом. Хотела как лучше поговорила бы со мной.
Давай по-хорошему? Оформлю дарственную. Только ты не злись.
Они пошли в МФЦ. Оформили.
Светлана снова взялась за ремонт. По программе провели газ. Бабка сидела у окна, гладила Пушка.
Сильная ты, Светка. Не то что мой сын. Думала умный, а гнилой оказался.
Через две недели Сергей подал иск: бабка, мол, невменяема была. Суд отказал врач подтвердил, что Галина Ивановна в здравом уме подписала дарственную.
Светлана вышла на крыльцо, оглядела дом, огород, вишни. Она и раньше считала это место своим. Теперь душа была спокойна.
Она улыбнулась, повязала платок. Пойду кур покормлю, сказала она вслух, будто отвечая кому-то невидимому. Ветер ласково тронул вишнёвые ветки, и где-то вдалеке зашумел тополь, как шептал дед, перед сном. Дом стоял, крепкий, с прикрытыми ставнями, будто дышал вместе с ней. И больше ничего не надо было доказывать.
