Она мечтала о свободе на пенсии, и мы больше не вмешиваемся в её планы.
Бабушка по закону хотела просторную жизнь после выхода на пенсию теперь мы её не тревожим.
Иногда судьба подбрасывает такие чудные повороты, что теряется грань между правдой и жестокой иронией. Я бы и подумать не могла, что после двенадцати лет совместного проживания под крышей тещи, когда всё казалось стабильным, наша семья столкнётся с моральным ультиматумом: платить или уходить.
Сразу после свадьбы Эло́ди Дюбуа предложила нам, моему мужу и мне, переехать в её просторную трёхкомнатную квартиру в самом сердце Парижа, а сама переехала в мою крошечную студию в пригороде. Мы были в восторге: жить в центре, в хороших условиях, с одобрением тещи что может быть лучше для молодой пары?
Мы вложили свадебные сбережения в ремонт: от пола до потолка квартира засияла, появилось современное кухонное пространство, обновлённые санузлы, блестящий новый паркет и небольшая перепланировка. Теща приходила полюбоваться результатом, глаза её светились: «Как красиво у вас!», «Вы проделали отличную работу!» такие комплименты звучали каждый её визит. В знак благодарности мы покрывали все её арендные платежи. Она часто благодарила, заявляя, что её пенсия позволяет откладывать немного денег. И честно говоря, за все эти годы мы не жалели о таком соглашении.
Потом появились дети сначала мальчик, потом девочка. С ростом семьи возросло и желание иметь собственный уголок. Мы начали копить на более просторное жильё, но четырёхкомнатную квартиру себе позволить не могли. О планах мы не говорили Эло́ди, надеясь решить всё мягко, когда придёт время.
Все изменилось, когда она вышла на пенсию. Радость от свободы быстро сменилась жалобами: «Как жить на такую жалкую пенсию?», «Правительство не заботится о пенсионерах!». Мы помогали, делали покупки, приносили лекарства, мелкие услуги. Однажды, за чашкой чая, она бросила фразу, от которой у мужа перехватило дыхание.
Дорогой, вы живёте в моей квартире, так что давайте поговорим о сдаче её в аренду. Скажем тысяча евро в месяц?
Муж молчал, потом понял, о чём речь, и ответил:
Мама, ты серьёзно? Мы уже покрываем твои коммунальные расходы, закупки, твоё существование почти не стоит ничего. И ты требуешь аренду?
Ответ был безапелляционным:
Тогда меняю условия! Я хочу вернуть свою квартиру!
Мы поняли, что это шантаж грубый, прямой и неблагодарный. Но она не знала, что у нас уже есть средства на первый взнос для собственного жилья. Мы выслушали её молча, а вечером решили, что дальше так продолжаться не может.
Через несколько дней пришли с пирогом не для извинений, а в надежде, что она пересмотрит своё решение. Как только тема зашла, она крикнула:
Итак, всё согласовано? Или вы собираетесь втискиваться ко мне?
Наше терпение лопнуло.
Эло́ди, сказал я спокойно, мы никуда не втискиваемся. Вы получаете свою квартиру, а мы берём независимость.
И каким же деньги, спрашиваю я?, вмешалась она.
Муж прервал её:
Мы разберёмся сами. Это больше не твоя проблема. Но помни, мама, ты сама выбрала этот путь. Ты хотела жить одна в своей трёхкомнатной квартире? Так будет.
События пошли быстро. Мы нашли новое жильё, взяли кредит, использовали накопления и продали мою студию, чтобы сократить выплаты. Через три недели коробки уже упакованы.
Сегодня Эло́ди вернулась в свою отремонтированную квартиру, купленную нашими деньгами ту, которую она так любила, но теперь живёт в ней одна. Она жалуется соседям на «плохую работу» и «незаслуженные дети», оплачивает всё сама, сама носит продукты и впервые ощущает горечь пенсии без поддержки.
А мы живём в небольшом четырёхкомнатном доме, но свободно морально и физически. Нам не нужно отчитываться, бояться новых требований или кризисов. Мы перевернули страницу.
Как гласит пословица: «Что посеешь, то и пожнёшь». На этот раз счетов платить уже не нам.
Она мечтает о свободе на пенсии, и мы больше не против.
