Таксист довёз меня до дома и замер, глядя в окно, где светит моя исчезнувшая жена.
Хватит! Сколько можно ворошить прошлое? Алексей бросает фотографию на стол, голос дрожит. Полтора года прошло, Анастасия. Она не вернётся.
Коля, поймите меня правильно, участковый инспектор Инна Сергеевна бережно поднимает снимок, возвращает его в дело. Мы закрываем дело. По закону прошло достаточно времени, чтобы объявить Анастасию Сергеевну без вести пропавшей.
Вы хотите сказать мёртвой, горько усмехается Алексей.
Я так не говорила, мягко возражает женщина. Нужно лишь завершить paperwork. Подпишите здесь, пожалуйста.
Алексей берёт ручку, несколько секунд уставится в документ, потом быстро подписывает.
Всё? Оставите меня в покое?
Алексей Иванович, вздыхает Инна Сергеевна, я понимаю вашу боль. Мы сделали всё, что могли.
Знаю, он устало моргает. Прости. Каждый ваш визит с этой папкой начинается заново: бессонница, мысли, воспоминания
Понимаю, кивнула участковая. Если вспомните чтонибудь полезное, дайте знать.
За полтора года я перебрал в памяти каждый день, каждый час перед её исчезновением, качает головой Алексей. Ничего. Обычное утро, обычный завтрак, «Увидимся вечером, дорогой». И всё. Она растворилась между домом и работой.
Инна собирает бумаги, встаёт:
В моей практике были случаи, когда люди возвращались через трипять лет.
А были ли случаи, когда жена просто ушла к другому, не сказав ни слова? резко спрашивает Алексей.
Женщина молчит, потом кивает:
Бывали. Обычно оставляют записку.
Когда дверь участковой закрывается, Алексей опускается в кресло и закрывает глаза. Полтора года прошли с того дня, как Анастасия исчезла. Она просто вышла из дома и не вернулась. Ни звонка, ни сообщения. Телефон отключён, банковские карты не использовались. Как будто провалилась в землю.
Он перепробовал всё полицию, частных детективов, объявления в газетах, посты в интернете. Ничего. Никто её не видел.
Первые месяцы были самыми страшными: допросы (конечно, муж всегда главный подозреваемый), поиски, надежды. Потом наступила оцепенелость, а вместе с ней тупая боль в груди и вопросы без ответов.
Почему? Как он не заметил? Была ли она несчастлива? Встретила другого? Или случилось чтото ужасное? Может, она жива, но не может связаться? Он старается не думать об этом.
Звонок вырывает его из мрачных мыслей. На экране номер таксопарка.
Алло, Алексей? устало звучит голос диспетчера Тамары. Завтра сможешь с утра выйти? Петрович слёг с давлением, а у нас заказов уйма.
Да, конечно, он тер переносицу. Во сколько?
С шести, если можно. Первый рейс в аэропорт.
Хорошо, буду.
Он начинает работать таксистом через три месяца после исчезновения Анастасии. Инженером он уже не может быть: постоянные отгулы, отсутствие концентрации, терпеливый начальник уже сдался. Крутить руль как раз то, что ему нужно: механика, небольшая сосредоточенность, но без больших вложений разума. Пассажиры меняются, разговоры сменяются, ответственности почти нет, кроме доставки из пункта А в пункт Б.
Утро начинается как обычно: подъём в пять, холодный душ, крепкий кофе. Алексей смотрит в зеркало седина на висках, морщины, которых не было полтора года назад. Сорок два, но выглядит на пятьдесят.
Первый клиент ждёт у подъезда высокий мужчина с двумя чемоданами, нервный, разговорчивый. По дороге в аэропорт он рассказывает о поездке в Сочи, о тёще, которая всё время придирается, о начальникесамодовольнике. Алексей кивает, поддакивает, но мысли его гдето вдали.
День проходит: вокзал, ТЦ, бизнесцентр, снова вокзал. К вечеру усталость уже давит, но домой идти нельзя диспетчер просит ещё один рейс.
Коля, выручай. С Новосибирской на Зеленый микрорайон. Последний на сегодня, клиент уже ждёт.
Ладно, вздыхает Алексей, сверяя адрес в навигаторе.
Клиентом оказывается молодая женщина с маленьким сыном. Малышу тричетыре года, он капризничает, не хочет садиться.
Миша, пожалуйста, уговаривает мать. Скоро будем дома, папа ждёт.
Не хочу домой! кричит мальчишка. Хочу к бабушке!
Поедем к бабушке в субботу, обещаю. Сейчас нам нужен дом.
Алексей терпеливо ждёт, пока они садятся. Поездка оказывается утомительной: ребёнок всё хнычет, мать выглядит измотанной.
Извините, говорит она, устроившись на заднем сиденье. Тяжёлый день.
Ничего, отвечает Алексей, включив счётчик. Зеленый микрорайон, улица Липовая, дом 17, верно?
Да, правильно.
Дорога тянется дольше, чем планировалось: в центре случилась авария, они почти час в пробке. Мальчик успокаивается, засыпает у мамы на руках. Женщина молчит, глядя в окно. Алексей включает тихую музыку, чтобы не разбудить ребёнка.
Когда они выезжают из затора, уже стемнело, моросит мелкий дождь, на дороге лужи. Алексей сосредоточенно ведёт машину, стараясь не обращать внимания на растущую головную боль.
Зелёный микрорайон окраина города, новостройки, высотки, ещё не до конца обжитые. Алексей редко бывал здесь, ему не нравятся безликие бетонные коробки.
Вот здесь направо, подсказывает женщина, когда они въезжают во двор. И к третьему подъезду, пожалуйста.
Алексей свернул, остановился у указанного входа. Дом семнадцатиэтажный панельный, ничем не бросающийся в глаза.
Приехали, говорит он, выключая мотор. С вас четыреста двадцать рублей.
Женщина достаёт кошелёк, протягивает пятсотрублёвую купюру:
Сдачи не надо. Спасибо за терпение.
Спасибо за щедрость, улыбается Алексей. Дайте я помогу с ребёнком.
Он выходит, открывает заднюю дверь. Женщина осторожно передаёт ему спящего мальчика, потом сама уходит. Алексей бережно держит ребёнка, пока мать оплачивает и собирает сумки.
Я возьму его, говорит она.
Уверены? Может, донести до квартиры?
Нетнет, спасибо, мы справимся. Муж будет дома, поможет.
Алексей передаёт ей ребёнка, тот шевелится, но не просыпается. Она ещё раз благодарит и идёт к подъезду. Алексей возвращается в машину, собирается уезжать, но решает подождать, пока они войдут на улице сыро, холодно, малыш спит.
Он наблюдает, как женщина с трудом открывает дверь подъезда, придерживая сына. Затем нажимает кнопку, заводит двигатель и вдруг замечает окно третьего этажа, из которого идёт свет. Внутри стоит женская фигура, будто бы в полусвете.
Сердце пропускает удар, потом бешено бьётся. Он знает этот профиль, этот жест поправить волосы за ухом. Видел её тысячи раз.
Вера. Его жена. Пропавшая полтора года назад.
Он не помнит, как вышел из машины, как пересёк двор, как вошёл в подъезд. В тумане слышит голоса, чувствует взгляды. Всё, что важно третий этаж, квартира с окнами на эту сторону дома.
Лифт не работает. Алексей бросается по лестнице, перебирает ступеньки, останавливается на третьем этаже, тяжело дыша. Четыре двери. Какая?
Он вспоминает расположение окон: если считать слева, нужная квартира вторая от лестницы. Подходит, прислушивается. Тишина, сердце стучит как гром.
Трясущей рукой нажимает звонок. Долгая пауза, потом шаги, щёлк замка, дверь открывается.
На пороге стоит муж лет сорока, в домашних штанах и футболке.
Да? спрашивает он.
Алексей не может говорить. Где Вера? Он её только что видел!
Вам кого? спрашивает мужчина.
Я заикается Алексей. Ищу женщину. Веру Сергеевну Климову.
Лицо мужчины меняется: удивление переходит в настороженность.
Здесь нет никакой Веры Сергеевны, отрезает он. Вы ошиблись адресом.
Он пытается закрыть дверь, но Алексей удерживает её:
Подождите! Я видел её в окне. Только что. Я не сумасшедший! Это моя жена!
Муж колеблется, потом дверь открывается шире. За ним стоит женщина, та самая пассажирка, которую только что привёз. В руках ребёнок, сонный.
Что происходит, Сергей? спрашивает она.
Этот человек ищет Веру, отвечает муж. Говорит, что видел её в нашем окне.
Женщина нахмурилась, затем глаза расширились:
Подождите Вы же таксист, который нас привёз! Что вы здесь делаете?
Я видел свою жену в вашем окне, повторяет Алексей. Вера Климова. Ростом с вас, тёмные волосы до плеч, родинка над правой бровью.
Супруги переглядываются, в их взглядах появляется настороженность.
У нас нет никакой Веры, говорит муж. Здесь живём только мы с женой и сыном.
И Галина Сергеевна, тихо добавляет женщина.
Кто? спрашивает Алексей.
Моя мама, поясняет она. Живёт с нами уже год.
Можно с ней поговорить? настойчиво просит Алексей.
Муж качает головой:
Нет. Она плохо себя чувствует. И какой смысл? Вы ищете Веру, а здесь Галина.
Позвольте увидеть её, в голосе Алексей звучит отчаяние. Одну минуту. Если это не она, уйду и больше не буду вас тревожить.
Муж колеблется, но женщина кладёт руку ему на плечо:
Сергей, может, пусть посмотрит? Что мы теряем?
Лена, ты же знаешь, в каком она состоянии, тихо возражает муж. Это может её расстроить.
Пожалуйста, почти умоляет Алексей. Я полтора года не знаю, жива ли моя жена. Дайте мне увидеть её.
После долгой паузы муж неохотно кивает:
Хорошо. Но только на минуту. И если это не ваша, сразу уходите.
Они проводят его в небольшую прихожую. Женщина Лена уносит ребёнка в комнату, а муж жестом приглашает Алексея следовать за ним. Проходят через гостиную, подходят к закрытой двери.
Подождите здесь, говорит муж. Я сначала предупрежу её.
Он стучит, не дожидаясь ответа, входит, закрывая за собой дверь. Алексей стоит, почти не дыша. Изнутри слышатся приглушённые голоса, но слов не разобрать.
Наконец дверь открывается. Муж выходит, лицо напряжённое:
Можете войти. Пожалуйста, не тревожьте её.
Алексей ступает в комнату. Небольшая спальня, аккуратная кровать, комод, на стенах фотографии. У окна кресло, в нём сидит женщина, глядя на дождливый вечер за стеклом.
Она оборачивается, и сердце Алексея замирает.
Вера. Его Вера. Сокращённые волосы, но всё та же родинка, зелёные глаза, маленький шрам на подбородке.
Вера, шепчет он.
Она смотрит без выражения, как будто не узнаёт.
Простите, мягко говорит она. Вы меня с кемто путаете. Меня зовут Галина.
Голос её знаком, но интонации чужие.
Вера, это я, Коля, делает шаг вперёд. Твой муж.
Она хмурится, в глазах мелькает тревога:
Сергей? произносит она. Кто этот человек?
Муж сразу рядом:
Всё в порядке, мама. Это знакомый Лены, он уже уходит.
Мама? переплывает Алексей взглядом. Какая мама? Это моя жена!
Послушайте, муж кладёт руку ему на плечо, вам лучше уйти. Вы расстраиваете мою тёщу.
Тёщу?! Алексей почти смеётся от абсурда. Это Вера Климова, моя жена! Мы в браке восемь лет!
ГалинаВера смотрит с растерянностью и страхом.
Сергей, я его не знаю, повторяет она. Почему вы зовёте меня чужим именем?
Вера, Алексей садится на колени рядом с креслом. Ты правда меня не узнаёшь? Это я, Коля. Мы познакомились в парке, ты уронила мороженое на мою рубашку, а я сказал, что теперь ты обязана выйти за меня замуж, чтобы стирать мои рубашки всю жизнь. И ты смеялась
На её лице проблеснуло воспоминание, но оно быстро исчезло.
Вы ошибаетесь, твёрдо говорит она. Меня зовут Галина Сергеевна Петрова. Я мама Лены.
Нет, качает головой Алексей. Тебя зовут Вера Сергеевна Климова. У тебя родинка над правой бровью, шрам на подбородке, ты боишься высоты, любишь клубничное мороженое и не выносишь запах хризантем.
Она дрожит, прикасается к подбородку, будто проверяя шрам.
В комнату входит Лена, уже без ребёнка:
Что происходит? Мама, ты в порядке?
Этот человек говорит странные вещи, жалуется ВераГалина. Называет меня чужим именем.
Вам нужно уйти, Сергей крепко хватает Алексея за плечо. Сейчас же.
Нет! Алексей отрёк руку. Не уйду, пока вы не объясните, что происходит! Почему моя жена живёт у вас под чужим именем? Почему она зовёт вас зятем? Что вы с ней сделали?
Мы ничего не делали, устало отвечает Сергей. Мы её спасли.
Сергей! восклицает Лена.
Хватит, Лена, Сергей качает головой. Человек ищет жену полтора года. Он имеет право знать.
Алексей переводит взгляд с одного на другого:
Знать чтоОн тихо поднимет руку, кивнет в сторону окна, где свет снова зажжётся, и скажет, что сейчас им придётся найти способ вернуть ей жизнь, которой она давно уже не помнит.
