Гостиная была тихой, только тихое гудение телевизора и прерывистые всхлипы моего малыша нарушали тишину. Я стояла в полумраке, качая на руках Артёма, пытаясь успокоить его в сотый раз за эту ночь. Тело ныло от усталости. От футболки слабо пахло молоком и потом. Слёзы подступали к глазам, но я сжала веки, не давая им пролиться.
На диване Денис листал телефон, вытянув ногу, а на столе перед ним валялись полупустая банка газировки и крошки от чипсов.
Три недели. Столько прошло с тех пор, как мы привезли Артёма домой. Три недели без сна, бесконечных кормлений и плача его и моего. Я думала, мы будем справляться вместе. Я верила, что Денис возьмёт меня за руку, скажет, что я молодец, что мы будем смеяться сквозь этот хаос.
Вместо этого я стала невидимкой.
«Хотя бы помоги с бутылочками», попросила я, голос дрожал.
Денис даже не поднял глаз. «Я целый день работал, Алина. Мне нужен отдых».
Мне хотелось закричать. Отдых? Что это вообще такое? Я не спала больше двух часов подряд уже несколько дней. Тело ещё не оправилось. Разум медленно распадался. Но я промолчала. Просто отвернулась, продолжая качать Артёма, пока его плач не сменился тихими всхлипами.
Той ночью, уложив его, я села на край кровати и уставилась на своё отражение в тёмном окне. Не узнавала ту женщину бледную, измождённую, одинокую.
Через несколько дней всё дошло до предела. Артём не переставал плакать. Его крохотные кулачки сжимались, личико покраснело от напряжения. Я ходила по комнате, напевая колыбельные, в которые уже сама не верила. Каждая мышца горела от усталости.
Взглянула на диван Денис уснул, свет от телевизора прыгал по его лицу. Что-то во мне надломилось.
Я опустилась на пол, прижимая Артёма к груди, и разрыдалась. Пыталась сдерживаться, но рыдания вырвались наружу глухие, отчаянные. На мгновение мне захотелось разбудить Дениса, закричать: «Посмотри на меня! На нас! Мы тонем, а тебе всё равно!»
Но я не сделала этого.
Просто прижала сына крепче и прошептала: «Всё хорошо, солнышко. Мама здесь».
На следующее утро Денис нашёл меня спящей на полу в детской, с Артёмом на руках. Он нахмурился. «Почему не положила его в кроватку?»
«Он не переставал плакать», тихо ответила я. «Не хотела будить тебя».
Он вздохнул, взял ключи и ушёл на работу. Ни поцелуя. Ни спасибо. Ни единого намёка на то, что он понимает, через что мне пришлось пройти этой ночью.
В тот момент я осознала, как сильно стала невидимой.
Через пару дней зашла моя подруга Катя. Она взглянула на меня немытые волосы, тёмные круги под глазами и ахнула. «Алина, когда ты в последний раз спала?»
Я слабо усмехнулась. «Мамы не спят, разве нет?»
Но она не улыбнулась. Взяв Артёма, она тихо сказала: «Тебе нужна помощь, Лина. И не только с ребёнком».
Её слова ранили сильнее, чем я ожидала. Вечером, уложив Артёма, я села рядом с Денисом на диван. Телевизор был включён, но я взяла пульт и выключила его.
«Денис, тихо начала я, я больше не могу одна».
Он нахмурился. «Ты преувеличиваешь. Со временем станет легче».
«Нет, голос задрожал, легче станет, когда ты начнёшь стараться. Когда будешь рядом. Я не жду идеала. Я жду партнёрства».
Тогда он посмотрел на меня по-настоящему. Увидел усталость в моих глазах, дрожь в руках. «Я не знал, что тебе так плохо», пробормотал он.
«В этом и проблема, прошептала я. Ты не замечал».
Следующие дни были другими. Не идеальными, но другими.
Одной ночью Денис встал в два часа, чтобы покормить Артёма. Я проснулась от звука его нестройного, фальшивого напева, но сердце сжалось от тепла. Я не слышала, как он поёт, уже месяцы. Лежала и тихо плакала на этот раз от облегчения.
Он начал учиться пеленать, правильно держать Артёма после кормления. Даже перестал брать телефон, когда мы проводили время вместе. Это не было чудом, но стало началом.
И впервые за долгое время я почувствовала, что, возможно, мы находим путь обратно друг к другу.
Спустя месяцы, когда Артём начал спать всю ночь, мы с Денисом сидели вечером на крыльце. Воздух был тихим, небо золотилось.
«Мне было страшно, неожиданно признался он. Ты всегда знала, что делать. Я боялся, что если попробую и облажаюсь, ты решишь, что я бесполезен. Поэтому держался в стороне».
Я печально улыбнулась. «Мне не нужен был идеал, Денис. Ты должен был быть рядом даже если боялся».
Он кивнул, взгляд смягчился. «Теперь я это понимаю».
Теперь, когда я вижу, как он качает Артёма, рассказывая ему глупые истории, я вспоминаю те первые дни тишину, расстояние, усталость, которая чуть не сломала нас.
Легко потерять друг друга в родительстве. Легко забыть, что вы оба учитесь быть чем-то новым не просто матерью и отцом, но снова партнёрами.
Раньше я думала, что любовь доказывают громкими жестами, но теперь знаю: она строится в тихих, маленьких моментах. Среди ночи, когда плачет ребёнок, а двое людей пытаются по-настоящему пытаются найти общий ритм.
Поэтому, когда молодые мамы пишут мне, что чувствуют себя невидимыми, я говорю им:
Ты не слабая, если просишь о помощи. Ты не истеричка, если плачешь в три ночи. И если твой партнёр пока тебя не видит продолжай говорить. Потому что иногда любви просто нужно напомнить, что у неё есть работа.
Вчера я зашла в детскую и увидела Дениса, спящего рядом с кроваткой, его рука лежала на груди Артёма.
Телевизор был выключен. Телефон забыт.
И впервые за долгое время тишина в нашем доме казалась мирной а не одинокой.
