Мама сдала их в детдом сразу после Нового года… Девочки плакали. Они были домашними детьми. Пока мать устраивала личную жизнь, а занималась она этим постоянно, сестры, Алина и Света, жили у бабушки. Но на Николу Зимнего бабушки не стало, и мать отдала их в интернат. Нет, она не была гулящей, не пила и даже не курила. Только вот несправедливо, если бывший муж живет как хочет, а она с двумя обуздами одна маяться должна?
Мама расстегивала пальтишко на Свете и приговаривала: «Не ревите, обстоятельства так сложились, я что, виновата? Вам тут хорошо будет, сами потом спасибо скажете!» Света уже захлебывалась от плача, ей было всего 3 года, и она не очень понимала, что происходит. Но, глядя в злые мамины глаза и в перепуганное лицо старшей сестры, семилетней Алины, чувствовала что-то не так. Мать прошипела: «Не позорьте меня, я же не отказываюсь от вас, вот устроюсь и заберу. На Пасху приеду, заберу!» Девочки, всхлипывая, притихли: мама же сказала, что вернется!
Привыкали к детдому тяжело, хотя воспитатели их любили за отсутствие наглости, смышленость и за трогательную привязанность друг к другу. Алина покоряла всех серьезными черными глазами, а Светочка была похожа на беленький добродушный колобок. Света дергала Алину: «А когда Паска придет? Она придет, и нас заберут к маме?» Алина терпеливо объясняла в сотый раз: «Пасха это праздник, весной бывает, помнишь, как бабушка яйца красила?» Света важно кивала, будто бы помнила, но потом, вспомнив бабушку, на глазах у нее выступали слезинки.
Алина сама хотела знать, когда же будет Пасха. С этим вопросом она подошла к воспитательнице. Ирина Николаевна удивилась: обычно дети ждут Новый год и Деда Мороза или день рождения. Но все же подарила Алине маленький календарик: «Видишь, вот этого числа будет Пасха, я кружочком обвела, а сейчас вот это число. Каждая цифра день. Я, когда в школе училась, тоже зачеркивала дни до каникул». Алина тоже стала зачеркивать числа, и хвостик цифр до маминого приезда становился короче.
Утром в Пасху Света прибежала к Алине, сжимая в руках красное яичко: «Алинка! Алинка! Сегодня мама приедет, я такая рада, такая рада! А ты рада?» Алина и сама не могла дождаться маму. Сначала ждала с радостью, но после тихого часа ей уже хотелось плакать. А тут еще Света все время крутилась рядом и ныла. К вечеру, когда стало ясно, что мама их обманула, Алина успокаивала сестру: «Наверное, мама на автобусе ехала, и он застрял. Я сама слышала, честно-честно, дороги сейчас ужасные! Все воспитатели так говорят. Светик, не плачь, автобус вытащат, и мама завтра точно приедет. А пока она в деревне ночевать будет!» Младшая сестра кивала, сглатывая слезы.
Но мама так и не приехала, хотя девочки ждали ее каждый день, придумывая новые оправдания. Однажды утром Алина не нашла Свету воспитатели объяснили, что младшую сестру забрала мать. Гораздо позже Алина узнала, что мама написала отказную на нее.
Но Алине повезло через два года ее разыскала тетя Валя, сестра отца. Тетя Валя была доброй женщиной, и Алина сама не заметила, как стала называть ее мамой. Ее доброта и тепло семьи потихоньку залечивали раны на сердце девочки. О матери и сестре она старалась не вспоминать. Хотя знала, что Светка была тогда совсем маленькой и мало что понимала… но все равно… Без нее Алина бы никуда не поехала…
Прошли годы. Алина выучилась на медсестру, вышла замуж, родила сына. Жили скромно, но дружно. И вдруг ей пришло письмо. От Светы!
«Здравствуй, моя дорогая сестренка! Ты, наверное, меня совсем не помнишь? Я только твои косички помню и тапочки в клеточку. Как же я хочу тебя увидеть! Мы недавно вернулись в наш район, живем в Медвежке. Если ты не против, можно я приеду к тебе в гости?»
Алина пожала плечами странно, сама не зовет, а в гости напрашивается… Но все же согласилась.
Света, в голубой курточке, сильно прихрамывая, шла навстречу сестре и радостно махала рукой! И как узнала в толпе на автостанции, крепко обняла Алину и заплакала: «Сестренка, я тебя как увидела сразу поняла: вот моя Алинка! Вот сразу, веришь?» Алина недовольно буркнула, мол, как была плаксой, так и осталась, но у самой в глазах защипало.
За ужином Света рассказывала: «Ты на маму зла не держи, ей дядя Сережа сразу сказал, как они познакомились, что и с детьми ее примет. Только она двоих сразу испугалась забирать. А потом у дяди Сережи и мамы сын родился, потом дочка! Олечка, такая куколка, куда уж нам! Ой, ты только не обижайся! Дядя Сережа хорошо зарабатывает, он столяр отличный, заказов у него море. Мы даже на юг иногда ездим. Вот, а в седьмом классе меня бык поднял на рога, слава Богу, больше никто не пострадал. А я, как видишь, хромаю… Какой у тебя, Алин, пирог вкусный, дашь рецепт?»
Алина спросила: «Ну, а работаешь ты кем? Учишься? Друзья есть? Ты ведь такая симпатичная!»
Света смутилась: «Да я после того случая долго лечилась, на меня уйму денег потратили… Я по дому помогаю или дяде Сереже с заказами… Мама бухгалтером в администрации работает. А насчет друзей… мне как-то некогда. Да и хромаю… Но я привыкла».
Алина уговорила Свету остаться на ночь, пообещав проводить ее на первый автобус. Сестра заснула, едва голова коснулась подушки. Алина случайно взглянула на ее одежду, аккуратно сложенную на стуле. Все было чистеньким, но таким потертым и много раз заштопанным! В больнице девчонки копейки получают, а такое не наденут, тем более в гости!
Алина встала в три утра, разбудила мужа и попросила срочно отвезти ее в Медвежку. Муж ругался, но повез. По дороге она ему все объяснила, сначала хмурился, но потом кивнул.
Алина легко нашла дом матери. Сердце бешено колотилось, когда она стучала в дверь. Дверь открыла мать и не узнала Алину. А та ее узнала сразу хоть мама и постарела, но была все еще красивой и ухоженной женщиной. Девушка сказала: «Доброе утро, мама! Вот и встретились…»
Мать недовольно поздоровалась, будто Алина не родная дочь, а назойливая соседка. Потом так же недовольно спросила: «А Светка где? В хлеву? Пусть домой возвращается, детям завтрак готовить, с вчерашнего дня не убрано. Ну и ты заходи, раз приехала…»
Алина старалась говорить спокойно: «Света у меня пока поживет. Собери ее одежду и вещи… Деньгами, если можете, тоже помогите. Я Свету санитаркой устрою, потом какую-то профессию освоит. И ногу ей лечить надо, такая красавица и хромает! Слышишь, мама?»
Мать надула губу, как делала всегда, когда разговор ей не нравился, и процедила: «Иди-ка ты отсюда, заступница! А за Светкой мы сами сейчас приедем! Чтобы я тебя больше рядом с ней не видела!»
Тут Алина твердо покачала головой и, глядя матери в глаза, медленно сказала: «Во-первых, не Светка, а Светочка! Светкой свою корову зови, которую теперь сама доить будешь, барыня! Хочешь, я сейчас полдеревни соберу? И все узнают, как порядочная тетка из администрации бросила своих детей в детдом? У тебя все бабки здесь подруги верные, или найдутся те, кто тебе такого не простит? Захочешь уехать и Светку забрать я на всю страну тебя прославлю!»
Мать скривилась, исчезла в доме, хлопнув дверью. Через полчара вышел худой сутулый мужичок с рюкзаком: «Здравствуйте, меня Сергей зовут. Вот вещи… Вы Людмиле (я Свету всегда так звал)… передайте от меня привет, чтоб у нее все хорошо было. Деньгами поможем, я постараюсь. И то правда сколько лет девка за Золушку у родной матери жила? Говорил я ей… Но вы на мать зла не держите, жизнь у всех непростая…»
Алина шла с рюкзаком к машине и думала: да, жизнь непростая. А разве просто это трудно? Чтобы мужики не пили и не гуляли, чтобы бабы детей ради «новой жизни» не бросали по бабкам да по детдомам, чтобы сестры и братья друг друга не забывали?
Просто людьми быть…
