**Она лучше знает**
Была же другая. Светлана.
Дочь подруги. Та самая, с которой Людмила Сергеевна уже в мыслях обручила своего Андрея. Спокойная, скромная, послушная девочка. Экономист. Работает в крупной компании. И главное она прекрасно чувствовала и принимала ту неразрывную связь между матерью и сыном. Светлана даже как-то сказала: «Людмила Сергеевна, я всегда буду советоваться с вами, вы же лучше всех его знаете». Какие правильные слова.
А эта Арина! С ней вообще не получалось договориться. На все предложения помочь, подсказать, как лучше сварить Андрею борщ или погладить его рубашки, она отвечала вежливым, но твёрдым: «Спасибо, мы как-нибудь сами разберёмся». Это «сами» резало Людмилу Сергеевну по сердцу. Она же мать! Она знает лучше!
***
В доме у Арины тоже особой радости не было. В свои почти 30 она жила с родителями, растила дочь и, конечно, мечтала о любви. Андрей предложил переехать к нему почти сразу, буквально через месяц после знакомства, правда, сначала без дочки. А через пару месяцев и в загс позвал мол, наконец-то встретил свою половинку и готов создать семью.
Арина была на седьмом небе от счастья. Это были те самые ослепительные чувства, о которых она мечтала. Когда кто-то пытался её образумить, говорил, что любовь слепа, что Андрей не готов к браку, она обижалась. Она любила его сильно и верила, что сможет согреть его, сделать счастливым, помочь «расправить крылья».
За месяц до свадьбы она сидела на кухне у мамы. Та пила чай и смотрела на дочь с тихой грустью.
Арин, ты же понимаешь, что характер у Андрея непростой? осторожно начала она.
Мам, он просто ранимый! тут же вступилась за жениха Арина. Его никто не понимал. А я понимаю.
Речь не о понимании, дочка. Он привык, что за него всё решают, жить под маминым крылом, без ответственности. Ты готова тянуть всё на себе? И его, и его маму, и свою дочь?
Он отлипнет от мамы, когда у нас будет своя семья! Андрею просто нужны любовь и поддержка. Я ему это дам.
Сестра Наталья высказалась прямее. После одного из визитов Андрея, где он весь вечер жаловался на бывшего начальника, не дав никому вставить слово, она отвела невесту в сторонку:
Ар, твой Андрей законченный эгоист. Ты это вообще видишь? Ему плевать на окружающих, он зациклен только на себе.
Он просто расстроен. Ты не видела, каким он бывает нежным!
Ты рисуешь его идеальным, покачала головой сестра. Брак это не про нежность, а про то, кто будет выносить мусор и подавать чай, когда ты болеешь.
Арина не слушала. Ей казалось, родные просто завидуют её быстрому замужеству. Не верят в настоящую любовь. А они с Андреем почти не ссорились в первые месяцы. Ей нравилось обустраивать их дом, пробовать новые рецепты готовить для любимого было в радость. К тому же жених часто уезжал в командировки, и они скучали друг без друга. Словом, на мнение со стороны Арина не обращала внимания. А попытки свекрови лезть в их жизнь спокойно игнорировала слава богу, у Андрея была своя квартира, и это внушало надежду.
***
Если бы Людмила Сергеевна могла, она запретила бы сыну жениться. Но всё произошло слишком быстро, в конце концов, ему уже 34 года. Надежды, что через пару месяцев он выгонит эту Арину, как и всех предыдущих, не оправдались. Да и родня невесты активно включилась в подготовку свадьбы. Людмила Сергеевна отказалась участвовать. Она была единственной гостьей со стороны жениха и считала: если родители невесты хотят шикарное торжество их дело. На свадьбе она не сводила глаз с молодых. Видела, как Арина смотрит на Андрея с обожанием. «Ненадолго, думала свекровь. Наиграется и уйдёт. Андрей с ней не уживётся».
После свадьбы Арина забрала дочь от родителей и с головой окунулась в семейную жизнь. Людмила Сергеевна жила на другом конце Москвы, но звонила и приезжала так часто, что начала бесить невестку. Свекровь критиковала всё подряд. Андрей не смел перечить матери. Да и не умел. А она, видя, как Арина пытается его «перевоспитывать», требовала от него чего-то, кипела от злости.
Когда Андрей потерял работу, мать удвоила своё присутствие. Звонила каждый день. Без предупреждения навещала с пирогами, заглядывала в холодильник и шкафы.
Ой, Андрюша, ты же любишь чёрные носки. Арина, ты почему не купила?
Мам, ну хватит, ворчал Андрей, но носки надевал мамины.
Арина прозревала медленно и мучительно. Во-первых, она явно проигрывала свекрови в готовке и уборке. Во-вторых, ей пришлось работать больше, потому что «временная» безработица Андрея затянулась на полгода. Он ждал выплат от разорившейся фирмы, не искал работу, надеясь, что мир сам предложит ему что-то «достойное». Жили на зарплату Арины и её скромные сбережения.
Однажды, когда денег не хватило даже на еду, он спокойно сказал жене:
Позвони маме, возьмём в долг до зарплаты.
Она онемела.
Андрей, мы взрослые люди. Может, всё-таки посмотришь вакансии?
Ты в меня не веришь? его лицо исказилось. Я не пойду на какую-то ерунду! Хочешь, чтобы я коробки таскал?
Людмила Сергеевна ловила каждую его жалобу, каждое недовольное слово в адрес жены и раздувала из этого проблему:
Она тебя не понимает, сынок. Не ценит. Я же говорила. Вот Светочка бы так не поступила.
Она создавала иллюзию, что где-то есть мир, где Андрея ждут, понимают и любят. В отличие от мира Арины, полного упрёков и требований «повзрослеть». Андрей молчал. И всегда кивал матери, когда она делала замечания по поводу немытой посуды или грязного пола. А после её ухода срывался на жену: «Почему ты не можешь просто убраться, чтобы к тебе не придирались?!»
Арина обижалась. Пыталась спорить, доказывать. Но упиралась в стену. Андрей слушался мать. Он хотел быть главным в семье, но с детства привык, что главная она. Её слово закон. Она лучше знает. В трудную минуту будь то безденежье или ссора с женой он бежал к ней. Потому что она решала. Потому что давала. Потому что с ней было безопасно. Арина поняла, что не живёт выживает. Сначала сдалась уставшая надежда, потом гордость, а в конце и любовь оборвалась, как натянутая струна. Она больше не спорила. Не доказывала. Только собрала вещи свои и дочки и ушла тихо, в пасмурное воскресенье, когда Андрей сидел у мамы, жаловался на жизнь. А Людмила Сергеевна, услышав в телефонной трубке сухое «мы уехали», только вздохнула: «Ну наконец-то». И тут же потянулась к фото Светланы, мельком подумав, как всё-таки хорошо, что сын остался с ней. Ведь она лучше знает.
