Мама сдала их в детдом сразу после Нового года… Девочки плакали. Они были домашними, избалованными детьми. Пока мать устраивала личную жизнь а устраивала она ее постоянно, сестры, Лиза и Света, жили у бабушки. Но на Крещение бабушки не стало, и мать отдала их в интернат. Нет, она не была гулящей, не пила и даже не курила. Только разве это справедливо, когда бывший муж живет как хочет, а она с двумя обузами одна маяться должна?
Мать расстегивала пальтишко на Свете и приговаривала: «Не ревите, обстоятельства так сложились, я что, виновата? Вам здесь хорошо будет, сами потом спасибо скажете!» Света уже захлебывалась плачем, ей всего три года было, и она не очень понимала, что происходит. Но, глядя в злые мамины глаза и в перепуганное, заплаканное лицо старшей сестры, семилетней Лизы, чувствовала всё плохо. Мать шипела: «Не позорьте меня, я ж от вас не отказываюсь, вот устроюсь и заберу. На Пасху приеду, заберу!» Девочки, всё еще всхлипывая, притихли: ведь мама сказала, что вернется!
Привыкали к детдому они тяжело, хотя воспитатели их любили и жалели за скромность, смышленость и трогательную привязанность друг к другу. Лиза покоряла всех своими серьезными темными глазами, а Светочка была похожа на беленький добродушный комочек. Света дергала Лизу: «А когда Пасха прилетит? Она прилетит, и нас заберут к маме?» Лиза терпеливо отвечала в сотый раз: «Пасха это праздник, он весной бывает, помнишь, как бабушка яйца красила?» Света важно кивала, будто помнила, но потом, вспомнив бабушку, на её ресницах появлялись крошечные слезинки.
Лиза сама хотела знать, когда же Пасха. С этим вопросом она подошла к воспитательнице. Татьяна Ивановна удивилась: обычно дети ждут Новый год и Деда Мороза или день рождения. Тем не менее, она подарила Лизе маленький календарик: «Видишь, вот этого числа будет Пасха, я кружочком обвела, а сейчас вот это число. Каждая цифра это день. Я, когда в школе училась, так дни до каникул вычеркивала». Лиза тоже стала зачеркивать дни, и хвостик цифр до приезда мамы становился всё короче.
Утром в Светлое Воскресенье Света прибежала к Лизе, сжимая в кулачке красное яичко: «Лиза! Лиза! Сегодня мама прилетит, я такая умница, такая умница! А ты, Лизка, умница?» Лиза и сама ждала маму. Сначала ожидание было радостным, но после дневного сна ей уже хотелось плакать. А тут Света всё крутилась рядом и ныла. К вечеру, когда Лизе стало ясно, что мама их обманула, она утешала сестру: «Наверное, мама на автобусе ехала, и он застрял. Я сама слышала, честно-честно, дороги жуткие стали! Все воспитатели так говорят. Светик, не плачь, автобус вытащат, и мама завтра точно приедет. А пока она в деревне ночевать будет!» Младшая сестра кивала, глотая слезы.
Но мать так и не приехала, хотя девочки ждали её каждый день, придумывая всё новые оправдания. Однажды утром Лиза не нашла Свету. Воспитатели объяснили, что младшую сестру забрала мать. Гораздо позже Лиза узнала, что мама написала на неё отказную.
Однако Лизе повезло: через два года её разыскала тетя по отцу. Тетя Галя была доброй женщиной, и Лиза сама не заметила, как стала звать её мамой. Доброта тети и её семьи потихоньку залечивала раны на сердце Лизы. О матери и сестре она старалась не вспоминать. Хотя и знала, что Светка была тогда совсем маленькой и ничего толком не понимала, но всё равно Вот Лиза без неё никуда бы не поехала
Прошли годы. Лиза выучилась на медсестру, вышла замуж, родила сына. Жили небогато, зато дружно. И вдруг ей пришло письмо. От Светы!
«Здравствуй, моя дорогая сестренка! Ты, наверное, меня совсем не помнишь? Я только твои косички помню и тапочки в клеточку. Как же я хочу тебя увидеть! Мы недавно вернулись в наш район, живем в Сосновке. Если ты не против, можно я приеду к тебе в гости?»
Лиза пожала плечами: странно, сама в гости не зовет, а напрашивается Но всё же согласилась. Света приехала в тот самый день, когда Лиза вывешивала на балкон бельё после дождя. Стояла тихая, светлая осень, и запах мокрой листвы смешивался с детским шампунем, которым Лиза мыла сыну волосы утром. Дверной звонок зазвенел, и на пороге стояла женщина в длинном плаще, с той же тревогой в глазах, что когда-то смотрела на Лизу трёхлетняя сестра. Они постояли, глядя друг на друга, потом Света шагнула вперёд и тихо сказала: «Я всё помню. Как ты мне яблоко делила пополам, как читала сказки, когда мне было страшно». Лиза не сразу ответила сердце сжалось, как в детстве, перед Крещением, а потом просто обняла её, крепко, как тогда, в детдоме, когда нужно было согреть.
