Когда мы с моей невестой начали планировать свадьбу, я думал, что самые сложные решения будут связаны с выбором торта или зала. Но оказалось, главная проблема это тот человек, кто для меня важнее всех: моя дочь.
В свои 45 я уже не был наивным в любви. Я пережил один брак, болезненный развод, и у меня осталось самое светлое в жизни моя 11-летняя дочь Алина.
Она была умной, весёлой и сильнее большинства взрослых, которых я знал. Во время развода она поражала меня своей стойкостью, и я поклялся, что она никогда не будет для меня на втором месте.
Когда я познакомился с Натальей, моей бывшей невестой, она казалась идеальной. В 39 лет она была доброй, терпеливой и четыре года искренне заботилась об Алине.
Мы готовили вместе, смотрели фильмы и смеялись до ночи по выходным. Сделать предложение Наталье казалось логичным шагом. Она ответила «да» со слезами на глазах, и какое-то время мне казалось, что всё идеально.
Наталья с головой погрузилась в подготовку к свадьбе. Зал, цветы, платья она переживала за каждую мелочь, будто готовилась к съёмкам для глянца, а не к семейной жизни. Но я убеждал себя: если это делает её счастливой, то оно того стоит.
А потом наступил вечер, который всё изменил.
Мы сидели на диване, разглядывая образцы тканей, когда Наталья сказала: «Я хочу, чтобы моя племянница была цветочницей. Она будет смотреться обаятельно».
«Отлично, ответил я. Алина тоже будет рада быть цветочницей».
Улыбка Наташи исчезла. «Не думаю, что Алина подходит на эту роль», равнодушно бросила она.
Я замер. «Что ты имеешь в виду? Она же моя дочь. Конечно, она будет на свадьбе».
Наталья скрестила руки. «Состав свадебного кортежа моё решение, и Алина в нём не участвует».
Эти слова ударили меня, как кулаком. «Если Алины не будет на свадьбе, произнёс я, сжимая зубы, то и свадьбы не будет».
Той же ночью я повёл Алину в кафе есть мороженое. Она болтала ногами на стуле и прошептала: «Мне кажется, я буду красивой в любом платье, которое выберет Наташа». У меня разрывалось сердце.
Позже мать Натальи написала мне: «Ты перегибаешь палку. Твоей дочери не обязательно быть на твоей свадьбе». В этот момент я понял: всё, что было у нас с Натальей, оказалось фальшью.
На следующее утро она призналась. Она надеялась, что после свадьбы я стану «папой на выходные». Она не хотела видеть Алину на фото, потому что «это будет странно, когда её не будет рядом».
«Ты хотела, чтобы я отказался от родительских прав? спросил я, повышая голос. Алина для меня важнее ВСЕГО. Ты это знала».
Наталья заплакала, сказав, что думала, будто я «отпущу ситуацию», когда мы начнём жить вместе. Я снял кольцо с её пальца и положил на стол. «Я не хочу жениться на человеке, для которого моя дочь помеха», сказал я.
Позже её мать ворвалась ко мне, взбешённая. «Ты губишь своё будущее ради ребёнка, который однажды тебя бросит!» прошипела она. Я захлопнул дверь перед её носом.
Вечером Алина сидела за столом и рисовала. Она показала мне рисунок: мы с ней под большим красным сердцем. У меня перехватило горло. «Свадьбы не будет», мягко сказал я.
«Из-за меня?» спросила она.
«Никогда, ответил я. Свадьба отменяется, потому что Наталья не понимает, как ты для меня важна. Если кто-то не может любить нас обоих, он не достоин никого из нас».
Алина помолчала, потом прошептала: «Значит, снова будем только мы с тобой?»
«Только мы с тобой. Всегда».
Она неуверенно улыбнулась. «Мне так даже лучше».
Я рассмеялся. «Отлично. Потому что угадай что? Вместо того медового месяца на Бали, который мы забронировали, мы с тобой поедем вдвоём. Только мы, солнце, пляж и сколько угодно мороженого».
Её визг радости заполнил комнату. «Это будет лучший медовый месяц в истории!»
Я обнял её, понимая: я потерял невесту, но сохранил нечто куда более ценное связь с дочерью. Некоторые любви хрупки и условны. Но любовь между отцом и ребёнком нет.
И когда Алина прошептала: «Мы будем вместе всегда, да?» я поцеловал её в лоб и тихо ответил: «Всегда, Алина. Всегда».
