Неожиданное откровение свекрови…
Лариса и Дмитрий поженились в 25 лет, полные надежд на счастливую будущность. В Екатеринбурге у них не было собственного жилья, и мать Дмитрия, Татьяна Степановна, предложила пожить в её просторной трёхкомнатной квартире. Казалось, всё идеально: она в одной комнате, молодые — в другой, а третья — общая. Но с первых дней между Ларисой и свекровью пробежала чёрная кошка, и их отношения превратились в тихую вражду, полную невысказанных обид.
Татьяна Степановна искренне желала помочь. Она советовала, как варить щи, жарить картошку, хранить вещи. Но её подсказки звучали как укоры. «Почему так редко пылесосишь? Почему Диме не готовишь завтраки?» — шептала она сыну, а тот сразу пересказывал жене. Лариса, гордая и самодостаточная, терпела недолго. Однажды на кухне она взорвалась: «Хватит указывать! Я справлюсь сама! Не лезьте в нашу жизнь!» Татьяна Степановна, уязвлённая, замолчала, но обида поселилась в её сердце.
Она вспомнила, как сама страдала от вмешательства своей свекрови, и решила молчать. Но это давалось тяжело. «Лариса даже тряпку в руки не берёт! — жаловалась она подруге. — Я начну уборку, а они ходят с лицами, будто я им мешаю. Неужели трудно самой пол протереть?» Перед невесткой Татьяна Степановна сдерживалась, боясь новых ссор, но внутри всё переворачивалось от боли.
Через год Лариса и Дмитрий объявили о беременности. Татьяна Степановна, пытаясь разрядить обстановку, пошутила: «Хочу внучку, девочки лапочки!» — но тут же добавила: «Шучу, главное — здоровье малыша». Лариса запомнила только первое. «Она хочет девочку? — думала она с обидой. — Если родится мальчик, она даже смотреть на него не станет!» В её глазах Татьяна Степановна стала злой мачехой, будто сама судьба над ней подшутила.
Когда родился сын, названный Никитой, Лариса сдержала слово. В роддоме не позволила свекрови взять ребёнка на руки. Дома избегала встреч, выходила из комнаты, только когда та уходила. Если Никита плакал, Лариса резко закрывала дверь, не пуская её. Татьяна Степановна, раздавленная, рыдала по ночам, звонила матери Ларисы, умоляя поговорить с дочерью. Но та лишь разводила руками: «Лариса упряма. Ты сказала про девочку — вот она и обиделась». Свекровь чувствовала себя изгоем, но винила лишь себя.
Отношения наладились, когда молодая семья переехала в маленькую квартиру, доставшуюся от бабушки Ларисы. Татьяна Степановна стала гулять с Никитой, сидеть с ним, когда родителям нужно было отлучиться. Она хваталась за любую возможность помочь, искупая вину. В новогоднюю ночь, пока Лариса и Дмитрий веселились на корпоративе, 52-летняя Татьяна Степановна сидела с внуком, вслушиваясь в его дыхание. Ей хотелось праздника, но она молчала — лишь бы не потерять их доверие.
Через пять лет родился второй сын, Егор. Лариса и Дмитрий мечтали о дочке, но судьба распорядилась иначе. Занятая младенцем, Лариса охотно оставляла Никиту бабушке. Татьяна Степановна, всё ещё работавшая бухгалтером, уставала, но не отказывала — боялась, что ей запретят видеть внуков. Лариса же ловко пользовалась её чувством вины: просила купить одежду, игрушки, жаловалась на мужа. Татьяна Степановна терпела, а подруги удивлялись: «Ты стала такой покладистой! Всё для неё, а она даже спасибо не скажет». — «Я сама виновата, — отвечала свекровь. — То, что они пускают в дом, — уже счастье».
Но Ларисе этого было мало. «Моя мама чаще с детьми! — жаловалась она подругам. — А эта вечно занята: то работа, то дела!» Хотя Татьяна Степановна никогда не отказывала, Лариса искала поводы для обид. Она не пустила свекровь на свой день рождения: «Поедем на дачу, шашлыки. Меня её взгляд бесит!» Дмитрий пытался смягчить удар, но Татьяна Степановна всё поняла. Не спорила, лишь радовалась, что внуки сами к ней приходят.
Шли годы. Никите исполнилось 20, он собрался жениться на своей девушке Алине, с которой встречался три года. Однажды он привёл её к бабушке. Татьяна Степановна взглянула на Алину и застыла: та была вылитой Ларисой в молодости — тот же гордый взгляд, та же холодность. И тогда свекровь осознала: судьба давала Ларисе шанс понять её боль.
«Мы не будем жить с родителями Никиты, — заявила Алина. — Сначала у мамы, а потом Дмитрий обещал квартиру. Советы нам не нужны». Татьяна Степановна улыбнулась: «Умничка, Аленька! Так и надо!» В душе пело облегчение. Она уже видела, как Алина, такая же упрямая, станет для Ларисы зеркалом её юности.
Лариса недоумевала: «Алина странная. Захожу — даже не здоровается. Говорю — в окно смотрит. Я же ничего не советую, а онаЛариса вдруг осознала, что её собственное отражение смотрит на неё глазами Алины, и в этот момент всё стало ясно.
