Я позвоню, пробормотал он, протыкаясь к двери.
Твоя любовница звонила. Передала привет! бросила Татьяна в пространство, не отрываясь от плиты, где на сковороде шипело чтото привычное, будто давно знакомое, как их совместная жизнь.
Андрей застыл у порога кухни. Двадцать лет целая жизнь пролетели перед глазами за один миг. Ключи выскользнули из его руки, упали на пол, прозвенев металлическим звуком, который врезался в тишину
Что ты несёшь? Какая любовница? дрожал его голос, выдавая страхи и метания последних месяцев. Он чувствовал, как земля уходит изпод ног.
Агата. Твоя помощница, кажется? наконец озарилась Татьяна, скрестив руки на груди. Молодая, двадцать пять лет. Говорит, уже четвертый месяц. Поздравляю, папа!
В её глазах лежал такой боль, что Андрею захотелось провалиться в землю. Или проснуться. Да, точно проснуться и понять, что это лишь кошмар.
Тая, я всё объясню начал он, но слова застряли в горле.
Объяснишь? хрипло рассмеялась она. Что именно ты объяснишь, Андрей? Как «развлекался» с секретаршей, пока я бегала по врачам? Или как врал мне, говоря, что задержался на работе?
Сковорода зашипела, и аромат подгоревшего мяса заполнил кухню. Татьяна машинально выключила газ, будто это могло остановить и боль, и горечь, и предательство.
Знаешь, что самое омерзительное? её голос упал до шёпота. Я же догадывалась. Все эти твои «совещания», поздние звонки, командировки Но верила. Как дурочка, верила!
Таюнька, послушай Андрей сделал шаг к жене, но она резко выставила руку, будто ограждая себя невидимой стеной.
Не подходи! в её глазах блеснули слёзы. Боже мой, как же гадко Двадцать лет коту под хвост!
Перестань, попытался он взять себя в руки, но голос дрожал. Давай спокойно поговорим. Всё сложно.
Сложно? Татьяна снова рассмеялась, но в этом смехе слышались рыдания. Что тут сложного? Ты завёл молодую любовницу. Она влетела. А я голос прервался, я просто старая, которая не может иметь детей, так?
Не говори так! он всё же шагнул вперёд, попытался обнять её.
Татьяна оттолкнула его, словно обожжённую. В следующую секунду резкий ляпас пронзил тишину кухни.
Убирайся, прошептала она, голос дрожал. Убирайся к своей к ней. Если она смогла дать тебе то, чего я не могла.
Тая
Иди к чёрту! схватила со стола соляную банку и бросила в него.
Андрей отступил, соль разметалась по полу, белые кристаллы блеснули в свете лампы. «Плохое предзнаменование», промелькнуло в голове.
Я позвоню, пробормотал он, пробивая дверь.
Татьяна молча отвернулась к окну. Её плечи дрожали, будто от холода, хотя на улице было уже давно тепло.
Уже в прихожей, поспешно натягивая пальто, он услышал приглушённый плач. Рука замерла на дверной ручке. Что он мог сказать? Чем оправдать предательство?
Скрипнули входные двери. В пустой квартире стало ужасно тихо. Только тикал настенный часыподарок от родителей. Двадцать лет тикали. Размеренно отчитывали секунды их совместной жизни.
Татьяна медленно опустилась на кухонный стул. Взгляд упал на рассыпленную соль. «Говорят, это к несчастью», подумала она и вдруг истерически рассмеялась. Как будто без примет было бы непонятно, что её жизнь только что рассыпалась, как эти белые кристаллы на тёмном полу.
Телефон в кармане халата завибрил. Татьяна вынула его дрожащими руками. SMS от неизвестного номера:
«Простите. Я не хотела, чтобы всё так вышло. Агата».
Стервец, прошептала Татьяна, сжимая телефон до боли. Маленькая гадина
За окном начинал моросить дождь. Первые капли стучали по карнизу, словно ктото играл печальную мелодию на невидимом ксилофоне.
Татьяна встала, машинально схватила веник и совок. Пока собирала рассыпленную соль, в голове крутилось бессмысленное: «А я даже не спросила, кого она ждёт мальчика или девочку»
Она остановилась, сжав совок в руке. Дождь, соль, тикание часов сливались в один непрерывный поток, будто жизнь теперь существовала лишь в этих мелочах. И больше ничего не оставалось.
Андрей сидел в машине, тупо глядел в телефон. Пятнадцать пропущенных от мамы это, конечно, Татьяна звонила свекрови. Всегда обожала невестку.
И что теперь? спросил он своё отражение в зеркале заднего вида. Потрёпанный мужчина сорока пяти лет смотрел на него осуждающе.
Телефон завибрил в руке. «Агата» всплыло на экране.
Да, малыш
Где ты? её голос дрожал, будто она вотвот разрыдалась. Я так испугалась Она была страшная!
Кто? не понял Андрей.
Твоя жена! Приходила ко мне на работу, устроила сцену
Что?! резко выпрямился он. Когда?
Час назад Агата всхлипнула. Кричала во весь офис, что я разрушила вашу семью. Кинула в лицо какието бумаги Андрей, это были результаты её обследований.
Он со стоном опустил голову на руль.
Я не знала продолжала Агата. Правда не знала, что у вас не может быть детей. Думала, просто не хотели
«А ято знал», промелькнуло в голове. Знал и всё равно
Приезжай, попросила она. Мне страшно одной.
Уже еду, коротко бросил он.
Андрей завёл машину, но не успел сдвинуться с места телефон снова зазвонил. На этот раз мама.
Да, мама.
Ах ты собака! в ухе пронёсся её голос. Что ты натворил, а? Совесть совсем потерял?
Мама
Молчи! Ира в слёзах, едва успела успокоиться. Сколько лет вместе прожили, а ты?! С молодою связался!
Мама, я
Я тебе больше мать не буду! отрезала она. Пока не встанешь на ноги не звони. И не появляйся на пороге!
Она повесила трубку. Андрей опустил телефон на колени, будто он стал вдруг слишком тяжёлым. Было тихо, только мотор слегка дрожал.
Он посмотрел на дом Татьяны. Окна светились тёплым уютным светом. Но туда сейчас он не мог идти. Не мог никуда.
Андрей выключил зажигание. Машина вздохнула и замолчала. И он остался один в тишине, которая вдруг стала громче.
В ухе щёлкали короткие гудки.
Чёрт прошептал он, ударив по рулю так, что пальцы сжались.
Телефон опять смикнул сообщение от Татьяны:
«Документы на развод будут готовы через неделю. Вещи заберёшь на выходных. Я уезжаю».
Он перечитал это несколько раз. Строки никак не складывались в осмысленное целое. Развод. Всё. Двадцать лет. Всё разрушилось. Полностью.
Тут же звонок Агата.
Ты скоро? Живот болит
Уже еду! ответил он, резко вывернув руль, будто хотел вырваться из этого кошмара.
Дождь усиливался, дворники на стекле почти не справлялись, город расплывался в серых пятнах на фоне стекла.
Телефон снова зазвенел в кармане наверно, снова мама. Андрей даже не стал смотреть. Какая разница? Всё уже рассыпается, а он не может понять, как всё так случилось.
Год назад Агата пришла в компанию стажёром. Молодая, светлая, с глазами, полными надежд Смотрела на него с тем же восхищением, каким в студенческие годы Татьяна смотрела на него.
А потом корпоратив, игривый случайный прикосновение И вот он. Помнил, как оправдывался перед женой, что «занят работой», а сам возил Агату в рестораны, покупал цветы, влюблялся, будто снова молод.
Он арендовал квартиру для встреч, как какойто мальчишка, и наблюдал, как она светится от счастья, строит планы, мечтает о будущем
«Дурак, думал он, глядя в мокрую дорогу. Старый дурак».
Телефон снова зазвонил.
Что же это схватил трубку, не глядя на экран. Агата, я уже
Это не Агата, сказала Татьяна, её голос звучал странным спокойствием. Я сделала тест. Представляешь? Я тоже жду ребёнка.
Всё вокруг будто замерло. Резкий визг тормозов. Удар. Тьма.
Инфаркт, сухо сказал врач, безразлично. Плюс черепномозговая травма. Состояние тяжёлое.
Татьяна стояла у окна реанимационной палаты, смотрела на мужчину, весь в трубках и проводах. Рядом сидела Агата, её пухлое лицо укрыто ладонями. С её рук тихо сыпались всхлипы.
Прекрати плакать, прошипела Татьяна, не поднимая глаз. Ты не в сериале.
Простите Агата вытерла глаза, стараясь не смотреть в сторону Татьяны. Просто я мы ребёнок
Дада, конечно, скривила губы Татьяна. Ребёнок без отца Как смешно. А я без мужа. Прекрасно, правда?
Вы вы тоже? Агата замолчала, глядя на едва заметный живот Татьяны.
Тоже «залетела»? ухмыльнулась Татьяна. Да. Двадцать лет ничего не выходило, а теперь бац! Наверное, от нервов.
В палате тихо тикал кардиомонитор. Дождик, как и последние три дня, стучал по стеклам, не давая забыть, что гдето за пределами этого белого мира жизнь всё ещё продолжается. Странная, невидимая связь между дождём и тем, что происходило здесь, в палате.
Знаешь, вдруг произнесла Татьяна, не отводя взгляда от безжизненного тела мужчины, я его любила с первого курса. Тогда он был худой, в очках Все девушки смеялись, спрашивали: что ты в нём нашла? А я видела, какой он на самом деле
Агата молчала, тянула край шторки, будто гдето за тонкой тканью скрывался спасительный путь.
Потом свадьба, продолжала Татьяна, словно разговаривая с пустотой. Кольца, фата, всё как полагается. Мама даже радовалась: «Хорошо, невестка будет». А я оказалась «дефектной».
Не говорите так, еле слышно сказала Агата, её голос был тих, как шорох осенних листьев.
Как говорить? резко обернулась Татьяна, её взгляд был как нож. Ты знаешь, сколько врачей я прошла? Сколько процедур? А он всё мне говорил: «Не переживай, дорогая, без детей мы както обойдёмся». Лгал. Просто лгал.
Он любит вас, пробормотала Агата, но слова её не убеждали даже её саму. Действительно любит. Ведь он всё время говорил о вас.
Даже когда он тебя «того»? Татьяна рассмеялась, смех был хриплым, злым, как вторая волна разочарования.
Агата вздрогнула, инстинктивно прикрыла живот руками, будто пыталась спрятать боль.
Я думала думала, что у нас любовь, прошептала она, глядя в пол. Он был таким внимательным, таким нежным
А я, значит, с насмешкой протянула Татьяна, злобная женакарьеристка? Без детей?
Нет! Я не Агата замолчала, не зная, что сказать дальше.
Знаешь, что самое смешное? перебила её Татьяна. Я почти тебя понимаю. Молодая, влюблённая Видела успешного мужчину, голову потеряла. Я была такой же. Только неудача этот мужчина уже мой муж.
В палате Андрей слегка пошевелился. Обе женщины бросились вперёд, но он вновь затих.
Что будем делать? спросила Агата, когда воцарилась тишина.
Что ты сделаешь? Татьяна устало поправила плечи. У Андрея Михаиловича будет два наследника или наследницы. Какая теперь разница?
А он? спросила Агата, не в силах удержать вопрос.
Что он? Татьяна посмотрела на неё с горечью, как на странную, но всё же близкую душу. Окликает пусть выбирает. Хотя улыбнулась, выбор у него таков: старая жена с «прицепом» или молодая любовница с «дочкой».
Я не претендую начала Агата, пытаясь вырваться из этих слов, не дав им вцепиться в сердце.
Да ты же претендуешь, перебила её Татьяна. Все вы претендуете. Только вот что я тебе скажу, девчонка Татьяна посмотрела ей в глаза, впервые за всё время. Я своё не отдам. Двадцать лет это моё, понимаешь? Двадцать лет А ты ты просто села в чужой поезд. Но это не твой маршрут. Не твоя станция.
Извините, но время посещения истекло, мягко кхихикнула медсестра.
Дада, конечно, выпрямилась Татьяна. Пойдём, луковая горе. Покажу тебе, где автомат с чаем. Нам ещё долго здесь сидеть.
Через неделю Андрей пришёл в себя. Когда глаза открылись, первое, что увидел, жена,Он проснулся, обнаружив, что всё, что осталось от их жизни, лишь холодный отлив дождя, падающий сквозь разбитое окно, и эхом повторяющийся шёпот: «Любовь лишь сон, который никогда не кончается».
