28 октября, пятница.
Сегодня снова оказался в эпицентре того самого спора, который, как будто, никогда не заканчивается. Станислав Петров, мой муж уже более двадцати лет, снова попытался навязать мне свою «логическую» точку зрения. Он кивнул, будто бы говорил: «Если ты не будешь умна, то не заслужишь любви». Я лишь усмехнулась, ведь за эти годы я уже успела понять, что его «умные» высказывания зачастую лишь маска над бездушием.
Когда он называет меня «умной», я слышу в этом подколку: «Ты слишком умна, а я, значит, должен быть дурачком». В ответ я слышу в себе крик: «Опять всё неправильно поняла!». Мы оба уверены, что правы, и в этом нашем конфликте я чувствую себя словно в шахматах, где каждый ход попытка манипулировать другой фигурой.
Я пришла домой уставшей, мечтая лишь о тихом уголке, где могу просто посидеть и отдохнуть. Станислав, будто бы диктатор, начал требовать, чтобы я «поставила ужин к дивану». Я пыталась объяснить, что лишь человек, который действительно устал, может понять, насколько тяжело даже дойти до кухни. Но в его лице я увидела лишь тирана, готового превратить простую просьбу в приговор.
Я сказала: «Если ты меня так мало посмотришь, тогда я тебя подам и возьму со стола». Он пошёл к кухне, будто бы лебедь, который падает с неба, а я, укрывшись в кресле, наблюдала, как он тащит свои шаги, словно пытаясь пройти через болото.
В тот момент в дверь вошёл наш сосед, Пётр Иванович, и сказал, что у него в холодильнике кастрюля, а в микроволновке еда. Всё было готово, а я лишь стояла, как вкопанная, не желая подниматься.
Станислав, похлопав себя по плечу, сказал, что моё поведение не принесёт ему любви. Я уже не могла сдержать смех: «Актёр, пробормотала я, но ты, по-видимому, забываешь, что я тоже человек».
Завтра должна была быть семейная встреча. Моя мать, Лариса Викторовна, решила собрать всех родственников, чтобы «наконецнибудь увидеться». Причина вроде бы простая давно не виделись, но под ней прячусь и нежелание откладывать встречи снова и снова.
Я решила, что на этот раз не стану «жертвой» семейных притязаний. Станислав, услышав, как я говорю о своих усталостях, воскликнул: «Я зарабатываю деньги, а ты всё время просишь, где же моя еда!» Я видела в его глазах безмерное раздражение, будто бы он думал, что я должна стать его личной служанкой.
Брат Николай Смирнов (он же мой младший брат) тоже проявил свою типичную «энергию» шум, конфликт, желание быть в центре внимания. Он часто жалуется, что мне приходится «вытирать» за ним, а я лишь тихо наблюдаю, как он бросает мне крошки в лицо.
Весь этот шум заставил меня задуматься о терпении. Как часто мы, мужчины, воспринимаем терпение женщины как слабость? А ведь сжигать мосты вот что действительно ценится в нашем окружении.
Я вспомнила, как в школе учитель говорил: «Чтобы понять человека, нужно встать на его место». Я попыталась представить себя в шкуре Станислава, его желания, его страхи. Он, кажется, боится оставаться без «главного». С другой стороны, я увидела себя в шкуре Николая человек, вынужденный искать признание, даже если для этого нужно поднимать грязную посуду.
Сейчас я понимаю, что многие мои «недостатки» лишь отражение того, как меня учат воспринимать окружающие. Мой муж не умеет готовить, не умеет убирать всё это делала мама, а потом передала нам. Я приняла это, но уже не хочу «заполнять» пустоты, которые не мои.
Когда я смотрела на сына Дениса, я видела в нём лишь ребёнка, который хочет играть в компьютерные баталии, а не помогать по дому. Тем не менее, я обнаружила, что он воспринимает меня как пример, а не как препятствие. И в этом меня спасает осознание, что каждый из нас лишь часть общей картины.
Я также задумалась о своей маме. Когда она просит помощи, я понимаю, что это не просто просьба это необходимость быть рядом, услышать её, а не просто выполнить работу. Поэтому я больше не считаю, что должна «всё для всех».
Сегодня я сделала важный вывод: я больше не собираюсь быть «удобной» для всех. Я хочу быть удобной для себя.
«Мне не стыдно за себя, мне не грустно», написала я себе в конце дня. Я поняла, что годами пыталась угодить всем, а теперь готова сказать «нет». Я больше не буду ждать, когда ктото подаст мне тарелку, когда ктото укажет путь к холодильнику.
Если я захочу накормить себя после работы, я сама пойду на кухню и приготовлю. Если я захочу встретиться с племянницей, я сама позову её, а не буду ждать, что ктото сделает это за меня.
Эти новые правила игры могут не понравиться никому, но они меня освобождают. Я встаю, закрываю дневник и мысленно улыбаюсь: наконец, я стала тем, кем хочу быть.
