Кирилл, как ты мог? Мы же смеялись над той немытой деревенской девушкой! я толкнула дверь, гневаясь на поступок мужа.
Прости, Алёна, дурочка меня подвела. Не понимаю, как оказался я в постели у «Плюшки». Кирилл нахмурил брови, пробурчал, нервно затянул сигарету.
В наш подъезд только что вселилась семья: Никита, Любовь и их пятилетняя дочь Анечка. Нам с Кириллом по тридцать, сыну шесть, новосёлам по двадцать пять. Мы стали часто встречаться, ведь жили на одном этаже.
Любовь была настоящей деревенской хозяйкой. Любила готовить: торты, кексы, пирожки её корона. Поэтому она будто бы врезалась в кухню, как в бочку.
Мы в шутку назвали её «Плюшкой» за пышные формы. На кухне Любови стояли полки, заваленные банками с домашними заготовками. Я не могла с ней сравняться.
Я же считал себя красивой и ухоженной женщиной. Любовь вечно ходила в простом халате с кудрявым хвостиком. Её муж Никита, худой, как сосна, и пухленькая Анечка всегда были сытно накормлены вот её главные достоинства. Несмотря на это, я дружила с Любовью. Никита часто ездил дальнобойщиком.
Он встретил её в далёкой деревушке, зайдя в местный продуктовый пункт за сигаретами. Любовь сразу бросилась в глаза хрупкому чужому мужчине. У Никиты не было шансов ускользнуть незамеченным.
Через девять месяцев Любовь подарила Никите дочь. Никита привёз жену и ребёнка в город. Когда я представила эту внезапную семью маме, та категорически отреклась от деревенской Любови и новорождённой внучки. Пришлось Никите снимать небольшую комнату.
Кирилл постоянно возмущался внешним видом Любови.
Как можно так себя не любить? Женщина называется рычал он, глядя на меня.
Мама Кирилла тяжело заболела. Сначала мы с мужем по очереди сидели с ней, но потом решили нанять сиделку. Оказалась, что её предложила Любовь.
Я взя́ну немного за счёт дружбы. А мужу нужен подарок резиновая лодка для рыбалки. Только Никите молчать, пусть будет сюрпризом, радостно согласилась Любовь.
Любовь, не корми мою маму тяжёлой едой, у неё изза болезни нет аппетита, попросила я «Плюшку».
Вскоре меня отправили в длительную командировку. Я отдала указания мужу, сыну и Любови, а сама улетела в другой город.
Прошёл месяц, я вернулась. Кирилл отводил взгляд, Любовь старалась не встречаться со мной глазами.
Мама, сделай такую же вкусную картошку, как у тети Любови, и котлету, она мне понравилась, спросил сын с порога.
Тётя Любовь тебя угощала? настороженно спросила я.
Да, она привела Анечку к нам, а папу забрала, ответил сын.
Я начала подозревать. Никита в рейсе, я в командировке
Вечером, накрыв мужа едой, я решилась на откровенный разговор.
Кирилл, я всё знаю, не отказывайся. Сын всё рассказал, произнесла я, хотя в голове ещё плавали сомнительные догадки.
Ничего не было, отмахнулся он. Плюшка просто попросила починить кран, сказал он, не покраснев.
Давай, расслабься. Не думай, что я подозреваю тебя в любви к Любови, вздохнула я с облегчением.
Но Кирилл стал чаще навещать лежащую маму и задерживаться у неё. Я пришла к свекрови: она сидела спокойно, ухоженно, но одна. Искала мужа и «Плюшку».
Позвонила в дверь Любови.
Открыла усталая Любовь, а на фоне её мужа, измождённого, лежал в постели.
Я, как интеллигентная женщина, молча вернулась домой. В голове не укладывалось! Кирилл, который называл Любовь неряхой и «рохлей», тайно обнимался с ней!
Честно говоря, я не могла ревновать к этой кухарке. Когда за мной подбежал Кирилл, я резко указала ему на ванную.
Прими душ, хорошенько помойся! Доволен? Я всё расскажу Никите. Он тебе задаст! угрожал я, сжимая кулак, представляя, как худой Никита размахивает руками перед лицом Кирилла.
Любовь сама призналась Никите в измене. Как он отреагировал, не знаю, но через неделю вся семья съехала. На прощание Никита, увидев меня, гордо сказал:
Не удивительно, что так вышло. Кто устоит перед моей Любой?
Прошло время. Я снова встретила «Плюшку».
Привет, подруга! Всё ещё обижаешься? Нет, не зря. У нас в селе такие же сплетни, как везде. С меня не убыло, а твоему мужу радость. Ты же часто в командировках Не оставляй голодного мужа надолго, наставляла меня Любовь, делясь деревенской «жизненной грамотой». Я стояла, не зная, что ответить, пока она, улыбаясь, поправляла платок на голове. Потом развернулась и пошла прочь, оставив за собой лёгкий запах ванили и кефира. А я вдруг поняла она не была ни глупой, ни грязной. Просто жила по-другому. И, может, даже счастливее.
