Вспоминаю, как мне едва исполнилось шестнадцать, как ушла мать. Отец, ушедший семьвосьм лет назад в Псков искать работу, исчез там без вести, без гроша. В деревне почти все приняли участие в похоронах, ктото принёс хлеб, ктото молоко, ктото лишь молчал, а сердце их было с нами.
Тётя Мария, крестная Варвары, часто наведывалась к нам, советовала, как жить без маминой руки. Школу она окончила елееле, а потом устроила её стражкой в почтовом отделении соседнего села.
Варвара девушка отважная, кровь её с молоком, лицо круглое, румяное, нос чуть «картофельный», но глаза серые, словно зимнее небо, а коса густая русая, до пояса. В деревне её считали крепкой, как берёза в бурю.
Самым красивым хлопцом был Кузьма, два года как вернулся из армии. Девушки, даже приезжие из города, не могли пройти мимо него. Он мечтал не о тракторе, а о ролях в голливудских кино, но пока жил в деревне, не торопясь искать жену.
Однажды к Кузьме пришла тётя Мария с просьбой помочь Варваре поправить забор, да и с другими делами в доме. Без мужской силы в деревне трудно справляться: огород Варвары ей по силам, а вот общее хозяйство нет.
Кузьма согласился без лишних слов. Прибыл, огляделсь и стал отдавать приказы: «принеси», «пойди туда», «подай». Варвара без задержки исполняла всё, что просили. Щёки её ещё краснели, а коса хлопала по спине, будто в такт. Когда мальчик уставал, она кормила его наваристыми щами и крепким чаем, а сама, зубами сжатыми, откусывала кусок чёрного хлеба.
Три дня Кузьма пилит забор, а в четвёртый приходит в гости. Варвара угощает его ужином, а он остаётся ночевать. С того дня он часто появлялся в её доме, уходя под утренним светом, будто стараясь не быть замеченным в деревне скрыть чтото трудно.
Тётя Мария предостерегала:
Девочка, не надейся на него. Мужчину ты в деревне тяжело удержать, а когда приедут городские красавицы, ты растлеешься от зависти.
Но в юности молодая душа часто не слышит старой мудрости.
Варвара вдруг почувствовала слабость, тошноту, думала, простыла или отравилась. Тонкое, как удар обуха, прозрение пришло: в ней растёт дитя Кузьмы. Сначала хотела скрыть грех, но потом отразилась мыслью, что ребёнок будет ей поддержкой, ведь мать её вырастила, а отец лишь водяный, да не дарил пользы. Люди посмеются, но время всё выравняет.
Весной она сняла полушубок, и в деревне все заметили выпирающий живот. Соседи говаривали: «Беда пришла». Николай, сосед, зашёл узнать, чем помочь.
Что же дальше? спросил он. Рождать будем. Не переживай, я помогу, всё уладим.
Кузьма, узнав о беременности, отдалился, как будто вода не прилипает к гусям. Лето пришло, в деревню завезлись городские девицы, и Кузьма стал отвлечённым от Варвары. Тётя Мария помогала ей полоть, а Варвара, тяжело опираясь на живот, таскала полведра воды из колодца, пока соседки шутили: «У неё в животе богатыя сила, будет герой».
В середине сентября боль пронзила её, будто нож разрезал живот пополам. Боль ушла, но вернулась вновь. Варвара бросилась к тёте Марии, та сразу поняла, что происходит.
Сиди, я сейчас всё устрою, сказала Мария и бросилась из избы к Николаю, у которого стоял грузовик. Мужчина был в слабом состоянии от вчерашнего выпитого, но Мария заставила его завести мотор.
Десять километров до больницы! Пока ты за врачом, она уже родит! крикнула она, а Кузьма, не понимая, что происходит, лишь воскликнул: Как на грузовике? и согласился ехать.
По ухабистой дороге они пробирались, перепрыгивая канавы. В кузове Мария сидела на мешке, а Варвара, кусающая губу, держала живот, пытаясь не кричать. Николай, протрезвев, поглядел на девушку сквозь тёмные очки, но мысли его были лишь о том, как удержать машину.
Добравшись, они оставили Варвару в больнице, а сами вернулись. Тётя Мария всё время ругала Кузьму за то, что испортил жизнь девке, оставив её одну с ребёнком. Пока машина елеедва добиралась до деревни, Варвара уже родила здорового мальчика.
Утром медсёстра принесла младенца, а Варвара, испуганная, не знала, как его держать, как приложить к груди. Глаза её были полны страха, но сердце билось от радости, когда она увидела крошечное морщинистое лицо сына, нежно прижала к лбу, шепнёт: «Ты мой свет».
Старый доктор, отписывая её, спросил:
Приедут за тобой?
Варвара кивнула, но в душе знала, что вряд ли. Доктор вздохнул и ушёл. Медсестра завернула ребёнка в больничное одеяльце, а потом сказала:
Фёдор на скорой довезёт тебя до дома, а не автобусом, ты же с грудничком.
Варвара поблагодарила её, шла по коридору, опустив голову, вся в смущении.
Села в автомобиль, прижимая к груди младенца, и волновалась, как жить дальше, ведь декретные выплаты крошечные, как капля. Смотрела на спящего малыша, сердце наполнялось нежностью, а тяжёлые мысли отступали.
Вдруг машина застряла в луже после двух дней дождя. Фёдор, мужчина пятидесятилетний, сказал:
Дороги превратились в озёра, без грузовика или трактора не проедешь. Осталось два километра, успеете добежать?
Варвара, держась за ребёнка, пошла по краю огромной лужи, ноги застревали в грязи, один сапог погряз, другой держал её на плаву. Шагала, пока не дошла до деревни, когда уже смеркалось, и холод пробирал до костей.
Открыв дверь, увидела уютную избу: у стены стояла детская кроватка, рядом коляска, горой сложена одежда. Николай, спавший за столом, поднял голову, увидел её, мокрое от грязи, с ребёнком на руках. Он бросился к ней, положил малыша в кроватку, разжёг в печи котёл с горячей водой, помог переодеть, вымыть ноги. На столе уже стояли варёная картошка, каша с молоком.
Ребёнок заплакал, Варвара, не теряя ни секунды, вскочила к нему, села за стол, раскрыла грудь и начала кормить.
Как назовём? спросил Николай, хрипло.
Серёжа. Тебе подходит? ответила она, глядя в его глаза, полные тоски и любви.
Хорошее имя. Завтра пойдем в отдел записей, оформим всё.
Не обязательно начала Варвара, глядя, как малыш сосёт грудь.
У моего сына отец должен быть. Я не стану бросать ребёнка, даже если жених пока не найден.
Варвара кивнула, молчаливо принимая судьбу.
Через два года у них родилась девочка, названная в честь матери Надежда.
И так, хоть в начале жизни и были ошибки, главное их можно исправить, если сердце не теряет надежды.
