Полосатая хозяйка двора
Во дворе, где все знали друг друга в лицо, где окна напротив были словно открытые книги, а соседи замечали малейшие перемены в привычках друг друга, жила кошка. В конце сентября трава ещё зеленела, хоть и пригибалась под утренней росой. К вечерам двор оживал: мальчишки гоняли мяч между плитками, девчонки торговали «товарами» на лавочке под старой липой. А между ними, будто зная каждый уголок, плавно двигалась кошка крупная, полосатая, с белыми лапами и грудью. Никто не называл её своей, но все знали: Мурка, а то и просто Кошка.
Дети тянулись к ней, как к чему-то волшебному: кто нес кусочек колбасы, кто шептал ей секреты под шорох листьев. Женщины тоже её любили: то миску с супом поставят, то в подъезд позовут, если дождь затянется. Даже новенькие быстро понимали: без этой кошки двор терял часть своей души.
Но была одна семья мать мальчика Вовы и его отец. Они смотрели на Мурку настороженно.
Грязь одна от неё! ворчала мать. Кто знает, чем она болеет?
Отец молча кивал. Их правила были просты: чистота прежде всего, а уличные животные источник опасности.
Вова украдкой наблюдал за кошкой. Если мать замечала, он делал вид, что играет с машинкой. Но стоило родителям отвернуться бежал к Мурке, гладил её за ухом или звал к песочнице.
Вечера во дворе были особенными. Солнце садилось быстро, асфальт остывал, но дети не спешили домой будто лето ещё не кончилось. Только прохладный ветер напоминал: осень близко.
Мурка знала всех. На голос Вовы отзывалась не сразу, осторожно подходя. А если тётя Надя звякала ложкой о миску мчалась первой, обгоняя даже местных котов.
Жизнь шла своим чередом: утром школьники спешили на уроки, днём бабушки гуляли с малышами, вечером двор снова наполнялся смехом.
Иногда мать Вовы пыталась убедить соседок:
Ну кому она нужна, эта бродяжка?
Но те только отмахивались:
Добрая же! Мы за ней присматриваем.
Без неё мыши бы весь подъезд съели!
Споры заканчивались ничем.
Так было до того вечера. День выдался сырым после дождя. Листья с липы сыпались под ноги, лужицы у плит ещё не высохли.
Вова играл с соседскими детьми у дома. Мурка грелась на бетонном бордюре у подъезда любила тёплые места перед закатом.
Вдруг со стороны гаражей раздался лай. Резкий, злой. Дети замерли. Взрослые у подъезда обернулись.
Из-за угла выскочила собака крупная, чёрная, с ощетинившейся шерстью. Она неслась прямо на детей.
Вова отпрянул за спину старшей девочки:
Она она сейчас уйдёт
Но собака приближалась. Дети закричали. Мать Вовы выбежала первой:
Ко мне! Быстро!
Отец был на кухне и не видел, что происходит.
И тут Мурка рванула вперёд. Стремительно, низко к земле прямо на собаку. Та зарычала, развернулась и помчалась за кошкой вдоль гаража, в темноту.
Дети остались целы. Но куда делась Мурка никто не видел.
Мать прижала Вову, чувствуя, как колотится его сердце:
Всё всё хорошо
Когда стемнело, двор начал искать кошку. Заглядывали под машины, светили фонариками в кусты.
Вова первым заметил её под сиренью свернувшуюся клубком, с окровавленным боком. Дыхание было тяжёлым, глаза полузакрыты.
Тётя Надя осторожно подняла Мурку, завернув в куртку. В её квартире собрались соседи. Мать Вовы держала сына за плечи, не пуская ближе, но и не отводя взгляда от кошки. Отец искал ветклинику.
Мурка лежала на полотенце, рана хоть и неглубокая, но длинная. Женщины нашли йод, бинты. Кто-то подогрел воду.
Вова смотрел, как взрослые, обычно такие строгие, теперь бережно обрабатывали рану. Даже его мать осторожно придерживала лапу кошки.
Держи крепче шептала она себе под нос.
Пахло йодом и мокрой шерстью. Отец вышел, вернулся с простынёй:
Ветврач примет завтра с утра. Я созвонился.
Мать кивнула. В её голосе впервые прозвучало что-то мягкое:
Давай заберём её к нам.
Ночь прошла в тревоге. Вова прислушивался к каждому шороху. Мать проверяла кошку, меняла воду.
Утром, пока ещё темно, собрались к ветврачу. Тётя Надя пошла с ними. Врач осмотрел Мурку:
Жить будет. Но рану обрабатывать надо.
Дома распределили обязанности: мать следила за чистотой, отец носил корм, Вове доверили менять повязки. Соседи приходили с гостинцами.
Мурка поправлялась быстрее, чем ждали. Шерсть заживала, взгляд снова стал внимательным.
Однажды вечером мать открыла окно. Мурка подошла к подоконнику, посмотрела во двор будто вспоминала каждый запах.
Пусть идёт Она ведь не домашняя.
Отец молча кивнул. Вова понял без слов.
Мурка спрыгнула в траву и растворилась в тени кустов.
Наутро двор искал её глазами. Когда она появилась у песочницы, дети закричали от радости. Женщины переглядывались с улыбкой.
Теперь даже семья Вовина изменилась. Мать ставила миску у подъезда, отец первым замечал кошку из окна. А Вова больше не прятал, как гладит её по спине.
Мурка осталась хозяйкой двора свободной, как прежде. Но теперь все знали: её присутствие не просто так. Никто больше не спорил о «грязи» или опасности. Потому что видели своими глазами как одна полосатая кошка может стать тем, что объединяет всех. Даже в этом большом мире.
