Разбирая вещи покойной бабушки, я наткнулась на её дневник и узнала, кто был моим настоящим отцом.
Нет, мама, я не могу просто выбросить всё её имущество! резко возмутилась Наталья, сжимая телефон. Пускай это старье, но это воспоминания о бабушке!
Наташа, не повышай голос, утомлённо ответила мать. Я не говорю про полную выметку. Но ты представляешь, сколько там хлама: тряпки тридцатилетней давности, газетные вырезки, какието коробки Бабушка всё хранила.
И правильно делала, упрямо возразила Наталья. В отличие от нас, вечно гоняющихся за новинками, она ценила каждую вещь.
Ценила вздохнула мать. Ладно, разбирай как считаешь нужным. Только к концу недели квартиру надо освободить новые хозяева уже оформляют договор за полтора миллиона рублей.
Наталья повесила трубку и огляделась с тяжёлым чувством. Крошечная однокомнатная квартира на окраине Москвы сдавала места под каждый кубический сантиметр. Бабушка Нина ушла тихо во сне, а мать, едва закончив похороны, решила продать жильё. «Зачем нам пустая квартира в центре? Нам нужны рубли», объяснила она. И именно Наталья получила задание разбирать скопившиеся за восемьдесят лет вещи.
Ты ведь в отпуске, а я работаю, добавила мать. Наталья не стала напоминать, что отпуск планировала провести у Чёрного моря, а не копаться в старых шкафах. Для неё бабушка Нина значила больше, чем собственная дочь.
Сначала Наталья перебирала кухню: отложила несколько памятных предметов старый заварочный чайник, расписную сахарницу и набор чайных ложечек с перламутровыми ручками. Всё остальное упаковала в коробки для благотворительности.
К вечеру первого дня спина ноет от усталости. Наталья заварила чай в бабушкином чайнике, устроилась на диване и листала найденные в буфете фотографии. На одной молодая Нина с длинной косой, точьвточь как у самой Натальи. На другой матьшкольница в пионерском галстуке. И, конечно, маленький крошечный свёрток сама Наталья в объятиях гордой бабушки.
Фотографий дедушки почти не было: он умер ещё до рождения Натальи, и о нём в семье говорили едва ли. «Он был хорошим человеком, но жизнь сложилась иначе», однажды сказала мать, отвечая на назойливые вопросы.
Во второй день Наталья добралась до спальни. Гора одежды вызывала уныние: аккуратно сложенные ночные сорочки, шерстяные кофты, отрезы ткани бабушка любила шить. Всё было старым, но безупречно чистым и выглаженным.
Тщательно перебирая полки, она нашла в дальнем углу шкафа под стопкой простыней старую коробку изпод обуви, перевязанную бечёвкой. Открыв её, Наталья обнаружила письма, несколько блокнотов и потрёпанную тетрадку в корковом переплёте.
Одно из писем, выцветший конверт с пятнадцатым штемпелем, гласило:
Дорогая Ниночка! Пишу тебе с дороги. Завтра прибываю в часть почерк был аккуратный, мужской. Подпись: «Твой Андрей».
Дедушку звали Виктор, но кто был Андрей?
Наталья взяла тетрадку. На первой странице рукописным шрифтом было написано: «Дневник Нины Воробьёвой. Начат 12 апреля 1954 года».
С наступлением темноты она продолжила чтение. Юная Нина писала о жизни в институте, о подругах и первой любви о том самом Андрее, с которым познакомилась на танцах, влюбилась и построила планы, пока его не призвали в армию.
Запись от августа 1956 года: «Сегодня получила письмо от Андрея. Пишет, что скоро приедет в гости. Как же я соскучилась!»
Ноябрь того же года: «Андрей уехал. Эти две недели стали самыми счастливыми в моей жизни. Сейчас ждём года до демобилизации. Мы решили пожениться, когда он вернётся. Пока храню его фотографию под подушкой».
Но в феврале 1957 года почерк стал дрожащим:
Сегодня получила известие. Андрей погиб при исполнении служебного долга. Подробностей нет. Не могу поверить. Как теперь жить?
Наталья закрыла тетрадь, чувствуя ком в горле. Первая любовь, оборванная трагедией Неудивительно, что бабушка молчала.
На следующий день стало ясно, что после смерти Андрея Нина впала в глубокую депрессию. Появился Виктор сослуживец погибшего, приехавший, чтобы рассказать о последних днях друга. Он поддерживал Нину, и их дружба переросла в нечто большее.
10 сентября 1957 года. Витя сделал мне предложение. Я не люблю его, не так, как любила Андрея. Но он надёжен. Мама говорит, что пора устраивать жизнь, я уже не девочка, в двадцать три года пора иметь семью. А я всё не могу отпустить Андрея
Свадьба прошла скромно. Нина старалась быть хорошей женой, но часто вспоминала Андрея. Виктор, видимо, догадывался, но не показывал.
Запись, от которой у Натальи перехватило дыхание:
20 июня 1958 года. Я беременна, уже три месяца. Но ребёнок не от Вити. Перед отъездом Виктора в командировку я встретила Сашу двоюродного брата Андрея. Мы знакомы уже при жизни Андрея; он такой же, как он Одна ночь, как будто снова с моим Андреем. Сейчас я жду ребёнка, а Витя считает, что это его ребёнок. Не могу ему правду сказать это убьёт его. Но и жить во лжи тяжело. Господи, что мне делать?
Наталья захлопнула дневник. Оказалось, мама не была дочерью Виктора; её настоящий дед Саша, двоюродный брат погибшего Андрея.
Бабушка так и не раскрыла правду, решив хранить тайну ради Вити и ребёнка.
Когда родилась девочка мать Натальи Нина писала, что не может смотреть ей в глаза: «Танечка так похожа на Андрея те же глаза, тот же овал лица. Саша, увидев её фотографию, наверняка догадался бы. Но он уехал в Ленинград, и мы больше не виделись».
Последняя запись датирована 1965 годом: «Сегодня Танечке исполнилось семь. Виктор души в ней не чает. Они вместе мастерят скворечник для дачи. Глядя на них, понимаю, что кровь не главное. Витя настоящий отец, любящий и заботливый. Тайн лучше не раскрывать».
Наталья отложила тетрадку, в голове роилось множество вопросов. Знала ли мама правду? Практически наверняка она всегда говорила о своём отце, деде Викторе, с любовью. А Саша, значит, её биологический дед? Жив ли он ещё? Есть ли двоюродные дяди, тёти, братья?
Она вернулась к коробке, где нашла выцветшую фотографию молодого в фуражке, улыбающегося в камеру. На обратной стороне подпись: «Андрей, 1955 год». Рядом фото «Саша, 1958 год», где черты лица мягче, волосы светлее.
Сравнив фотографии со своим отражением в шкафу, Наталья увидела сходство, особенно в глазах и линии подбородка. Теперь ей было ясно, почему мать часто спрашивала: «В кого ты такая? Ни на меня, ни на отца не похожа».
Вопрос стоял перед ней: рассказать маме всё или оставить тайну?
Не заметив, как хлопнула входную дверь, она услышала голос матери:
Наташа! Ты здесь?
Да, в спальне! крикнула она, поспешно пряча дневник и фотографии в коробку.
Мать вошла, оглядела разложенные вещи и заметила коробку с письмами.
Что это?
Да так, замялась Наталья, бабушкины письма, дневники. Я ещё не всё просмотрела.
Дневники? удивлённо подняла брови мать. Не знала, что бабушка вела их.
Наталья осторожно вложила дневник в её руки.
Мам, ты когданибудь задумывалась, почему бабушка так мало рассказывала о своей юности?
Нет, а что? присела на край кровати. Людям просто не хочется возвращаться в прошлое, так бывает.
А ты знала, что у неё был жених Андрей, погибший в армии?
Чтото слышала, неуверенно сказала мать. А в дневнике об этом написано?
Да, и не только об этом, вздохнула Наталья. Ты уверена, что хочешь знать?
Мать нахмурилась:
Что там? Говори прямо.
В дневнике… Наталья запнулась. Пишет, что дедушка Витя не был твоим биологическим отцом.
Тишина повисла, напоминав тикание старых часов на стене.
Что за чушь? возмутилась мать. Дай сюда дневник.
Она надела очки и начала читать. Лицо её менялось: удивлениепотрясениегнев.
Не может быть, прошептала она. Папа он говорил, что я его копия
Мам, тихо коснулась она её руки, то, что написано, ничего не меняет. Дедушка Витя вырастил тебя, любил, был настоящим отцом. Биология лишь биология.
Почему она молчала? в голосе матери звучала боль. Я имела право знать!
Она боялась разрушить семью, ответила Наталья. А Саша, настоящий отец, ничего не знал, по её словам.
Мать листала страницы, ищя опровержения.
Мне шестьдесят, сказала она, всю жизнь живу в неведении. Что теперь делать? Искать Сашу? Ему уже за восемьдесят.
Решать тебе, ответила Наталья. Может, у тебя есть сводные братья или сёстры. Семья может быть шире, чем мы думали.
Мать кивнула, но её лицо оставалось мрачным.
Я всегда удивлялась, почему не похожа на папу, призналась она. Он был спокойный, а я непоседливая. Мама говорила, что я похожа на её отца, но я никогда не видела фотографий деда. Теперь всё ясно.
Значит, в моей крови два военных Андрей и Саша, улыбнулась Наталья. Неудивительно, что я такая упрямая.
Да, гены не обманут, тихо согласилась мать. Но я благодарна, что ты нашла дневник. Горькая правда лучше, чем незнание.
Что будешь делать? спросила Наталья. Искать родственников?
Не знаю, мать провела пальцем по фотографии. Может, и стоит. Но сначала разберём вещи, квартира, всё остальное. Жизнь идёт, несмотря на откровения.
Может, отложим продажу? предложила Наталья. Дай хотя бы месяц, пока разберём письма, найдём адреса, подсказки.
Хорошо, мать согласилась. Позвоню риелтору, отложим сделку. Семьдесят лет тайна хранилась, подождёт ещё немного.
Они сидели на кровати бабушки Нины, среди её вещей, и молчали, каждая погружённая в свои мысли. Наталья думала о том, как переплетаются судьбы, как одно решение меняет несколько поколений. Мать размышляла о том, что значит быть дочерью, о любви, сильнее крови, и о правде, пришедшей слишком поздно.
Я не злюсь на маму, наконец сказала она, она сделала, как считала нужным. Папа же всегда будет моим настоящим отцом, независимо от генов.
Я понимаю, кивнула Наталья. Семья это не только гены.
Мать осторожно закрыла дневник и положила его в коробку, но фотографию Саши оставила себе.
Пожалуй, возьму её, сказала она. Пусть будет частью моей истории, хоть я узнала о ней только сейчас.
Наталья обняла мать, чувствуя, как между ними возникает новая близость, основанная на совместной тайне. Жизнь шла дальше, с новыми знаниями и новыми вопросами, но главное оставалось прежним любовь, связывающая их семью через десятилетия и тайны. Бабушка Нина унесла свой секрет в могилу, но оставила дневникмост между прошлым и будущим, доказательство того, что за каждой семейной историей скрывается целая вселенная чувств, решений и судеб.
