Сегодня вечером, вернувшись с работы, я обнаружила нечто ужасное. Осматривая свою дочь Алину, я увидела красные полосы от ремня. Что-то внутри меня оборвалось. Я аккуратно отвела детей в сторону и выпрямилась.
Я шла домой нехотя, волоча ноги после тяжелого дня. Осенний ветер трепал подол моего пальто, а свинцовые тучи давили на плечи. Но не погода тяготила меня. В нашем доме сегодня появился нежданный гость.
Днем, во время важной встречи с клиентом, мне позвонил Андрей:
«Полина, не сердись, но я забрал маму с вокзала. Она соскучилась по внукам. Приехала на пару дней».
От этих слов меня пробрало до костей. Моя свекровь, Валентина Петровна, была настоящей занозой. За десять лет брака мне так и не удалось найти с ней общий язык.
«Андрей, мы же договаривались, сдержанно ответила я. Ты должен был предупредить меня заранее».
«Прости, родная. Она позвонила внезапно, сказала, что ей надо сдать анализы в областной больнице. Заодно и к нам заглянула. Я не мог отказать».
Я тяжело вздохнула. Конечно, не мог. Андрей всегда был слишком мягок с матерью, несмотря на все её выходки.
«Ладно, я задержусь на работе. Нужно доделать проект к завтра».
«Не переживай, мама посидит с детьми. Она привезла им подарки, а мне надо срочно к клиенту проблемы с софтом».
Так я тянула время, откладывая возвращение домой. Впереди маячил невыносимый вечер с женщиной, которая когда-то выгнала меня и маленького Кирилла под дождь, обвиняя во всех грехах.
В кармане пальто завибрировал телефон. Сообщение от Андрея:
«Ещё у клиента. Задержусь. Как ты?»
Я вздохнула и ответила:
«Уже у дома. Разберусь».
В памяти всплыли первые годы нашего брака. Тогда мы жили в доме свекрови большом, но холодном, как сердце его хозяйки.
Шесть лет назад.
Молодая Полина стояла у плиты, помешивая суп. Где-то наверху плакал маленький Кирилл ему не было и пяти месяцев. Я вытерла руки о фартук и собиралась подняться к сыну, как в кухню вошла Валентина Петровна.
«Ты что, не слышишь, как ребёнок кричит?» рявкнула свекровь.
«Я как раз шла к нему», спокойно ответила я.
«Ты всегда «как раз», фыркнула Валентина. И ничего не делаешь. Мой Андрюша в его возрасте спал, как ангел. Видно, твои гены дают о себе знать».
Я стиснула зубы. Подобные замечания слышала почти каждый день.
Валентина заглянула в кастрюлю.
«И что это за бурда? Андрей такое не ест».
«Это его любимый суп, возразила я. Он сам попросил сварить».
«Чушь. Я его мать. Лучше знаю, что ему нравится!»
Она схватила кастрюлю и вылила содержимое в раковину. У меня навернулись слёзы.
«Зачем ты это сделала? Я два часа готовила!»
«Не устраивай истерику. Иди к ребёнку, а я сама приготовлю своему сыну нормальный ужин».
Когда Андрей вернулся домой, мать встретила его в прихожей:
«Сынок, представляешь твоя жена целый день без дела сидела! Ребёнок плакал, а она даже не подошла. Хорошо, что я была дома».
Андрей устало посмотрел на мать.
«Мама, я уверен, Полина заботится о Кирилле».
«Конечно, ты её защищаешь! всплеснула руками Валентина. Она тебя вокруг пальца обвила, а ты рад. А я для тебя теперь никто!»
Она театрально всхлипнула и ушла в свою комнату. Андрей виновато взглянул на жену.
«Прости, она просто переживает»
«Андрей, она выливает еду, которую я готовлю, тихо сказала я. Говорит Кириллу, что я плохая мать. Это невыносимо».
«Потерпи ещё немного, умолял он. Мы скоро съедем, обещаю».
Но недели превратились в месяцы, а ситуация лишь ухудшалась.
Проезжающая машина вырвала меня из воспоминаний. Я вздрогнула и ускорила шаг. До дома оставалось совсем немного. Открыв дверь, я почувствовала тишину гнетущую, неестественную. В прихожей лежал порванный ремень. Сердце замерло. Из детской донесся сдавленный плач Алины. Я бросилась туда и увидела её сидит в углу, спрятав лицо в коленях, на ногах следы ударов. Валентина стояла у окна, сухо говоря: «Надо было воспитывать строже». Я подошла к дочери, опустилась на колени и обняла её, чувствуя, как дрожит её худенькое тело. «Всё кончено», сказала я, не то дочери, не то себе. Позже, когда Андрей пришёл домой, я смотрела на него и понимала: больше не притворюсь, не промолчу, не прощу. Мы уедем завтра. Даже если мне придётся уйти одной.
