Деревенские интеллигенты
Танюш, Таня, слыхала, к нам в деревню новый учитель математики приехал? Варвара Семёновна-то на пенсию ушла. Она, конечно, давно уж пенсионерка, старушка, но некому было ребятишек учить. Вот и приехал, трещала соседка Никитична, старушка, знавшая все последние новости в деревне.
Нет, не слыхала. Мужчина?
Ага. И не пацан даже сорок шесть лет, говорят, и холостой.
Да ну? В такие годы да одинокий, удивилась Таня. Может, жена позже приедет, а может, и нет Городские бабы в деревне жить не хотят.
Да и ладно! Разве у нас своих одиноких мало? Вот хоть бы наша фельдшерица Марина три года как вдова, да и симпатичная. Как раз пара учитель да фельдшер
Слухи в деревне кипели. Григорий Ильич ещё даже не познакомился с Мариной, а все уже решили их поженить.
Шло время. Но разговоров о свадьбе не было, да и никто не видел, чтобы учитель с фельдшерицей часто общались. Ну, познакомились, конечно в одной деревне жить да друг друга не знать?
Учитель поселился в старом доме, что когда-то строили для педагогов да медработников раньше их в деревне было больше. Григорий Ильич внешне был хорош высокий, видный, детям тоже нравился. Уроки стали интереснее, он шутил с ребятами и объяснял понятно.
А вот деревенским бабкам покоя не было. Сидели они на лавочках, у заборов и обсуждали последние новости, выдвигая разные версии. Про Григория Ильича их было две.
Первая принадлежала Никитичной:
Я так думаю, бабоньки, поправляя платок, говорила она, этот Григорий, поди, вдовец. Жену в городе похоронил, болела, небось. Приехал к нам, чтоб от горя отвлечься да жизнь с чистого листа начать. Бывает так.
Вторую версию высказала Архиповна бабка, про которую говорили: «Муха мимо не пролетит». Даже если чего не знала точно догадывалась и выдавала догадки за правду, уверенно так.
А я вот думаю а может, и знаю, наш учитель в городе в какую-то историю вляпался. Вот и сбежал к нам, переждать. То ли денег кому должен, то ли с молодой путался, а жена прознала
К единому мнению бабки не пришли, но слухи по деревне пошли. Марина в таких разговорах не участвовала, но до неё они всё равно доходили односельчане к ней на приём ходили, жаловались на болячки.
Марине был сорок один, дочь в институте в большом городе училась, а мужа она три года назад похоронила сердце подвело. Григорий Ильич её не интересовал. Не то чтобы он ей не нравился просто пути их редко пересекались. Школа в одном конце деревни, а фельдшерский пункт в другом.
Марина, слыхала, про тебя да учителя судачат? спрашивала её медсестра Люба, пожилая женщина. Все ждут, роман у вас будет да свадьба.
Слыхала, Люба, слыхала. Какой роман? Мы толком и не знакомы. Вроде человек неплохой, но городской слишком. Одевается модно, очки стильные, руки холёные. Наверное, и работать ими не умеет.
Да он же не мальчик уже, заступилась Люба.
Эх, Люб, разве не слышала: «В сорок пять баба ягодка опять». А мужики так и до старости с этими «ягодками».
Люба помолчала, потом согласилась:
Верно. Если в такие годы один значит, никому не нужен.
Вот именно, ответила Марина. Пусть болтают, а мне эти амуры ни к чему. Если что мне семья нужна. Поговорят да перестанут.
Со временем разговоры про Марину и учителя утихли. Григория Ильича в деревне уважали, к Марине тоже привыкли. Видели, как они иногда в магазине встречаются поздороваются да разойдутся.
Пришла зима, Новый год прошёл, дети с каникул вышли. К тому времени все разговоры про учителя прекратились стал он своим.
Но тут новая новость: у главы поселения дочь из города вернулась институт не закончила, с животом да без мужа. Вот где раздолье для пересудов! Теперь бабки не на лавочках собирались холодно, а в магазине, в фельдшерском пункте, да просто на дороге.
Жизнь в деревне текла то тихо, то бурно. Январь выдался снежным, метели завывали, тропинки замело ходить трудно.
Но однажды деревня снова всполошилась. Ближе к концу января Марину вызвали к Архиповне. Та жила на другом конце деревни, и фельдшерица, уставшая, пробиралась по заснеженной тропе.
Войдя в дом, она неожиданно увидела Григория Ильича. Он ждал её.
Здравствуйте, что вы тут делаете? спросила Марина, направляясь к Архиповне.
Здравствуйте, ответил учитель. Степку провожал, он приболел. Мать на работе.
Да, тётенька, подтвердил мальчик. Горло болит. А бабушке плохо
Марина, я не медик, но у Архиповны, кажется, серьёзно, сказал Григорий Ильич. Я скорую уже вызвал. У неё лицо перекосило, говорит невнятно
Марина поняла дело плохо, нужна срочная госпитализация. Но как скорая сюда доберётся?
Вы правильно сделали, сказала она учителю, но машина сюда не проедет, только до фельдшерского пункта.
Что делать будем? спросил Григорий Ильич. Архиповну на себе нести?
Нет, трясти её нельзя. Степка, сиди дома, я матери записку оставлю, какие лекарства давать.
Григорий Ильич вышел во двор и увидел деревянную лестницу.
Степа, есть у вас ремни? Ищи, срочно надо!
Мальчик принёс три ремня, один тряпичный.
Сойдёт, сказал учитель. Забираем.
Что задумали? поинтересовалась Марина.
Вынесем Архиповну в одеяле, положим на лестницу, ремнями привяжем и волоком до фельдшерского пункта.
Здорово придумали! обрадовалась Марина.
Григорий Ильич взял основную тяжесть, Марина шла рядом, следя за больной. Тащились долго, но когда добрались скорая как раз подъехала. По дороге они разговаривали.
А почему у вас жены нет? вдруг спросила Марина, поняв, что перед ней настоящий мужчина сообразительный, решительный.
Да бросила она меня семь лет назад. К бизнесмену ушла. С учителя что взять? Сюда я сам вызвался вместо молодого преподавателя, у которого жена беременная. Жалко их стало. И не жалею нравится тут.
Понятно, ответила Марина.
Когда Архиповну увезли, они ещё постояли у фельдшерского пункта, потом Григорий Ильич ушёл. А Марина задумалась.
«Настоящий мужчина. В сложной ситуации не растерялся, помог, не бросил. Действовал, а не ныл. Не изнеженный горожанин, а мужик, который и на себе больную тащить готов».
В тот же вечер односельчане увидели, как Григорий Ильич провожает Марину домой хоть и не по пути ему. Потом ещё раз, и ещё Шли они рядом, смеялись, о чём-то говорили.
Марина, когда свадьба-то с Григорием Ильичом? спрашивали её в деревне.
А Марина смеялась и вскоре объявила:
Летом. У Гриши каникулы, у меня работы меньше.
Вот и сбылись деревенские слухи. Не зря говорится: «Земля слухами полнится».
