Её везли на кресле по коридорам городской больницы в Нижнем Новгороде…
Куда? спросила одна медсестра другую.
Может, не в отдельную, а в общую?
Я заволновалась:
Почему в общую, если есть отдельная?
Медсёстры посмотрели на неё с таким искренним сочувствием, что я удивилась. Позже она узнала: в отдельную палату отправляли умирающих, чтобы остальные не видели.
Врач сказала в отдельную, повторила медсестра.
Я успокоилась. Оказавшись на кровати, почувствовала странное умиротворение. Никуда не надо было идти, ничего не надо было решать. Всё, что раньше казалось важным, теперь было мелким перед лицом Вечности, Жизни и Смерти.
И тогда я увидела, как прекрасна жизнь! Пение птиц за окном, солнечный луч, скользящий по стене, золотые листья за окном, синее осеннее небо, звуки просыпающегося города гудки машин, стук каблуков по асфальту, шёпот листвы… Господи, как же это чудесно!
Ну и пусть, прошептала я. Зато поняла. И у меня ещё есть время, чтобы полюбить это всем сердцем.
Меня переполняла радость, и я обратилась к Богу ведь Он был теперь ближе всех.
Спасибо, Господи, что дал мне увидеть, как прекрасна жизнь!
Ощущение лёгкости и счастья было таким сильным, будто весь мир наполнился золотым светом. Любовь стала густой, как океанская волна, и в то же время прозрачной.
Отдельная палата, диагноз «острый лейкоз четвёртой стадии» и приговор врачей имели один плюс ко мне пускали всех в любое время. Родным предложили позвать близких попрощаться.
Я видела их растерянность о чём говорить с тем, кто знает, что умирает? Но мне было не до грусти. Я смеялась, рассказывала анекдоты, истории. Все смеялись вместе со мной.
Прошло четыре дня, но я не умерла. Напротив с аппетитом ела колбасу и бананы, ходила в холл смотреть телевизор. Врач терялась в догадках.
Как вы это делаете?! ворвалась она утром в палату.
Что именно?
Анализы! Они теперь идеальные!
Меня перевели в общую палату. Пять женщин лежали, уткнувшись в стены, тихо умирая. Моя радость начала гаснуть. Нужно было что-то делать.
Я достала арбуз, нарезала и объявила:
Арбуз снимает тошноту после химии.
Запах свежести разлился по палате. Женщины нерешительно подошли.
И правда помогает?
Конечно, уверенно кивнула я.
Вскоре палата ожила. Смех разносился так громко, что ночью прибежала медсестра:
Вы всему этажу спать не даёте!
Через три дня врач робко попросила:
Может, перейдёте в другую палату?
Зачем?
У всех здесь улучшилось состояние. А в соседней много тяжёлых.
Нет! хором закричали женщины. Не отпустим!
Так и осталась. В нашу палату стали заходить другие пациенты просто посидеть, посмеяться. Особенно мне запомнилась шестнадцатилетняя татарская девочка в белом платочке. Сначала она не улыбалась, но через неделю я увидела, какая у неё лучистая улыбка. А когда она сказала, что идёт на поправку, мы устроили праздник.
Тридцать лет работаю, но такого не видела, пробормотал дежурный врач, глядя на наш стол.
Я читала книги, писала стихи, любовалась видом из окна. Врач лишь качала головой:
Гемоглобин у вас выше нормы… Не надо его повышать.
Когда меня выписали, она призналась:
Жаль, что уходите… У нас ещё много тяжёлых.
Из нашей палаты выписались все. А смертность в отделении в том месяце упала на 30%.
Жизнь продолжалась. Только теперь я смотрела на неё иначе будто сверху, видя главное.
Смысл оказался прост: научись любить и твои возможности станут безграничны. Не завидуй, не обижайся, не желай зла. Ведь правда же: Бог есть Любовь. Главное вовремя это вспомнить.
