Никогда бы не подумала, что муж, которого я люблю, отец моего ребёнка, посмеет усомниться в своём отцовстве. А вот же он, сидит напротив на бежевом диване, а рядом его родители, и все трое швыряют в меня обвинения, будто ножи.
Всё началось с взгляда. Когда моя свекровь, Галина Петровна, впервые увидела Ваню в роддоме, она нахмурилась. Шепнула моему мужу Артёму, пока я, якобы, спала: «Совсем не похож на Волковых». Я сделала вид, что не слышу, но её слова ранили больнее, чем швы после кесарева.
Сначала Артём отмахивался. Мы смеялись, что младенцы меняются, что у Вани мой нос и его подбородок. Но зерно сомнения уже посеяли, а Галина Петровна усердно его поливала.
«У Артёма в детстве были голубые глаза, говорила она с уколом, поднося Ваню к свету. Странно, что у него такие тёмные?»
Однажды вечером, когда Ване исполнилось три месяца, Артём пришёл с работы поздно. Я сидела на диване с ребёнком, всклокоченная, измученная, как будто на мне висело пальто из свинца. Он даже не поцеловал меня. Просто стоял, скрестив руки.
«Нам надо поговорить».
Я уже знала, о чём.
«Мама с папой думают… надо сделать тест на ДНК. Чтобы развеять сомнения».
«Развеять сомнения?» прохрипела я. Ты думаешь, я тебе изменяла?»
Артём заёрзал. «Нет, Лиза, конечно нет. Но они переживают. Я просто хочу всех успокоить».
Сердце упало. «Всех». Не меня. Не Ваню. Их.
«Ладно, сказала я после паузы, сдерживая слёзы. Хочешь тест? Получишь. Но я тоже кое-что потребую».
Артём нахмурился. «Что?»
«Если я соглашусь на это оскорбление, то после результатов ты дашь мне право решать, как дальше быть. И прямо сейчас, при твоих родителях, пообещаешь: кто усомнится во мне после этого больше не ступит на наш порог».
Артём замялся. За его спиной Галина Петровна окаменела, скрестив руки.
«А если я откажусь?»
Я посмотрела ему в глаза, чувствуя тёплое дыхание Вани у груди. «Тогда убирайтесь. Все. Чтобы духу вашего здесь не было».
Тишина повисла густая. Галина Петровна открыла рот, но Артём её остановил взглядом. Он знал, что я не блефую. Он знал, что не изменяла. Ваня его сын, его копия, если бы он только разглядел сквозь мамины нашептывания.
«Хорошо, наконец сказал Артём, проводя рукой по волосам. Сделаем тест. И если он подтвердит, что ты права, всё. Никаких вопросов больше».
Галина Петровна скривилась, будто откусила лимон. «Какая глупость! Если тебе нечего скрывать»
«Мне нечего скрывать, перебила я. А вот вам вашу ненависть и вечное лезть не в своё дело. После теста это закончится. Или вы больше не увидите ни сына, ни внука».
Артём поморщился, но не возразил.
Через два дня тест сделали. Медсестра взяла мазок у Вани, пока он хныкал у меня на руках. Артём тоже дал образец, лицо у него было каменное. Ночью я крепко обняла Ваню, качая его и шепча извинения, которых он не понимал.
Я почти не спала. Артём дремал на диване. Я не могла делить с ним постель, пока он сомневался во мне и в нашем ребёнке.
Когда пришли результаты, Артём прочитал их первым. Он опустился передо мной на колени, бумага дрожала в его руках. «Лиза прости я не должен был»
«Мне не надо извинений, холодно сказала я, беря Ваню из кроватки. Извинись перед сыном. И перед собой. Потому что ты потерял то, что уже не вернёшь».
Но битва только начиналась.
Артём стоял на коленях, сжимая доказательство того, что и так должен был знать. Глаза красные, а я чувствовала лишь пустоту ни тепла, ни жалости. Только холод там, где раньше было доверие.
За его спиной застыли Галина Петровна и свёкор, Николай Иванович. Губы свекрови побелели от напряжения. На меня она не смотрела. Отлично.
«Ты обещал, спокойно сказала я, покачивая Ваню, который радостно агукал, не ведая о семейной буре. Если тест всё прояснит, ты отрежешь всех, кто продолжает сомневаться».
Артём сглотнул. «Лиза, ну это же мать. Она просто волновалась»
«Волновалась?» я резко рассмеялась, и Ваня вздрогнул. Я поцеловала его макушку. «Она тебя отравила против жены и сына. Назвала меня лгуньей и изменщицей всё потому, что не может контролировать твою жизнь».
Галина Петровна шагнула вперёд, голос дрожал от праведного гнева. «Лиза, не будь драматичной! Мы поступили, как любая семья»
«Нет, перебила я. Нормальные семьи доверяют. Нормальные мужья не заставляют жён доказывать отцовство. Вы хотели доказательств? Получили. А теперь получите ещё кое-что».
Артём уставился на меня. «Лиза, что ты имеешь в виду?»
Я глубоко вдохнула, чувствуя сердцебиение Вани. «Я хочу, чтобы вы все ушли. Сейчас».
Галина Петровна ахнула. Николай Иванович забормотал. Артём округлил глаза. «Что? Лиза, мы же в нашей квартире»
«Нет, твёрдо сказала я. это моя квартира. Я купила её до свадьбы. Документы на столе можешь проверить. Убирайтесь. Всё. Больше ни одной фальшивой слезы, ни одного намёка, ни одного «а вдруг». Я выдам вам вещи. Можете пойти к маме, в гостиницу, в монастырь мне всё равно. Но сюда ни ногой.
Артём стоял, бледный, как стена. В глазах ужас, будто только сейчас понял, до какой пропасти нас довёл.
Я подошла к двери, распахнула её.
Пошёл.
Он не двигался.
Пошёл, повторила тише, но без дрожи. И не возвращайся, пока не научишься видеть правду.
Он шагнул к выходу. Галина Петровна хотела что-то сказать, но я закрыла дверь прямо у них перед носом.
В квартире стало тихо. Только Ваня смотрел на меня большими глазами и тянул кулак в рот.
Я подняла его, прижала к себе.
Всё хорошо, прошептала. Мама с тобой. И больше никому не дам тебя тронуть.
За окном шёл дождь. Я не стала закрывать шторы.
