Владимир возвращался домой затемно, выжатый как лимон после смены. Его “Лада” капризничала и чихала на каждом светофоре, будто чувствовала, что скоро хозяин наконец купит ту “Волгу”, о которой грезил добрый десяток лет. Улыбка скользнула по его лицу, когда он поднимался по тёмной лестнице, представляя, как будет рассекать на новеньком авто по улицам родного города. Ради этой мечты он жил впроголод, брал двойные смены, забыв, когда последний раз был в отпуске. Начальство ценило такого работягу, но и не баловало – знало, что бежать такому муравью некуда.
Жил Владимир на задворках города, в хрущёвке, доставшейся от деда. Родители обитали в другом городе, и их редкие визиты всегда заканчивались упрёками: “Когда уже за ум возьмёшься, женишься?” Но семья никогда не значила для него больше, чем мечта о машине.
На пятом этаже, куда лифт не поднимался уже месяц, Владимир чуть не споткнулся о какую-то тень у своей двери. Включив фонарик на телефоне, он разглядел не бомжа, а девочку лет двенадцати. От света она встрепенулась, и из её рук выскользнула фотография. На снимке был он сам – моментальный снимок с какой-то давней вечеринки.
“Здравствуйте, я к вам!” – пропищал детский голосок.
Владимир сделал вид, что не расслышал, суетливо копаясь в карманах за ключами. Мысли метались: подстава? провокация? В голове всплыли мрачные истории про ловушки с участием детей. Оглядевшись по сторонам, он не увидел ни камер, ни засады – весь этаж давно опустел, как и большинство квартир в этом дырявом районе.
“Я гостей не звал!” – буркнул он, распахивая дверь.
“Подождите! Мне некуда идти! Вы ведь Смирнов Владимир Сергеевич?”
“Я. И что дальше?”
“Тогда всё верно! Вы мой отец!”
Владимир фыркнул. Какой ещё отец? Детей у него не было и быть не могло. “Убирайся, а то полицию вызову!” – рявкнул он, захлопывая дверь. Но сквозь щель пробился детский голос: “Всё равно мне некуда идти! Вы не можете бросить свою дочь!”
На кухне, разводя в стакане бульонный кубик, Владимир не мог отогнать мысли о странной гостье. Приложив ухо к двери, он услышал тихие всхлипывания. “Чёрт побери” – прошептал он и распахнул дверь. Девочка сидела на ступеньках, прижимая к себе потрёпанный рюкзак, и плакала по-взрослому, словно на её плечах были все беды мира.
“Заходи. Расскажешь, а там видно будет.”
Девочку звали Катей. Оказалось, тринадцать лет назад у Владимира был мимолётный роман с девушкой Натальей, которая после одной-единственной ночи уехала, обнаружив беременность. Теперь Наталье требовалась срочная операция на сердце, денег на которую не было. “Если мама умрёт, меня отправят в детдом!” – всхлипывала Катя.
Владимир разглядел у девочки родимое пятно – точь-в-точь как у него, в форме маленькой звёздочки. Но даже если это его кровь – что он им должен? “Переночуешь и утром убирайся”, – буркнул он.
Ночью Владимир не спал, перебирая в голове обрывки воспоминаний о той самой Наталье. Под утро он незаметно сунул в рюкзак Кати все свои сбережения – те самые, что годами копил на “Волгу”.
Через три месяца у его двери снова стояли двое – поправившаяся Наталья и сияющая Катя. “Папочка, прости за грубые слова! Ты самый лучший!” – обнимала его дочь. А Наталья, похорошевшая и повзрослевшая, благодарно улыбалась.
Оказалось, той ночью Владимир сделал выбор – не в пользу машины, а в пользу человека. Он нашёл новую работу, пересмотрел свои ценности. И “Волгу” он всё же купил – но уже потом, когда в его жизни появилась настоящая семья. Теперь у него были люди, ради которых стоит жить, а не железный конь, на котором некуда ехать.
