Муж привел в дом молодую девушку и сказал: «Теперь она здесь хозяйка». Я кивнула и протянула ей черный конверт.
Дверь захлопнулась с безразличным звуком, отсекая шум лестничной клетки. Вячеслав отступил в сторону, пропуская ее вперед. Девушку. Я знала, что они придут.
Он позвонил днем в его голосе звучала та деловая бодрость, которую я когда-то научилась ненавидеть. Сообщил, что вечером меня ждет «важный разговор и сюрприз». В тот миг я поняла время пришло.
Она вошла в мою квартиру, и первое, что я почувствовала, ее запах. Тошнотворный, как перезрелый персик, оставленный на солнце. Дешевый и навязчивый, он мгновенно начал вытеснять привычный аромат моего дома тонкий, с нотками сандала и старых книг.
Она огляделась с едва скрываемым высокомерием, словно прикидывая, какие из моих штор лучше всего подойдут к цвету ее волос.
Вячеслав, даже не сняв обуви, прошел в гостиную. Его дорогие туфли оставляли на паркете грязные следы. Голос звучал ровно, почти буднично. Но та уверенность, что появилась в нем в последнее время, пугала.
Последние полгода, после крупной сделки, он словно решил, что поймал бога за бороду, и теперь ему дозволено все. Он перестал быть моим мужем стал хозяином жизни. Своей и, как ему казалось, моей тоже.
Лена, познакомься. Это Ольга.
Он обвел рукой комнату, диван, книжные полки, меня. Жест собственника, демонстрирующего свои владения.
Теперь она здесь хозяйка.
Я не дрогнула. Не закричала. Внутри все давно уже умерло. Я просто кивнула, приняв его слова как факт как прогноз погоды, услышанный еще утром. Этот звонок стал сигналом, последней точкой в моем многомесячном плане.
Девушка, Ольга, бросила на меня быстрый, оценивающий взгляд. В ее глазах играло торжество победительницы. Она была молода, и эта молодость казалась ей непробиваемой броней. Она видела во мне лишь увядший фон для собственного триумфа.
Я медленно подошла к старому дубовому комоду, доставшемуся мне от бабушки. Мои пальцы без дрожи открыли потайной ящик под резным карнизом о его существовании Вячеслав даже не догадывался.
Там лежали два плотных черных конверта. Итог трех месяцев моей тихой, невидимой работы.
Я взяла один. Протянула его Ольге. Мой голос прозвучал спокойно. Возможно, даже слишком спокойно.
Добро пожаловать. Это для тебя.
Ее рука на мгновение замерла. На ухоженном лице мелькнуло удивление, быстро сменившееся снисходительной улыбкой. Она, кажется, решила, что это жалкая попытка откупиться или передать какие-то документы.
Что это? спросила она, вертя в пальцах гладкий черный конверт.
Открой и узнаешь, тихо ответила я.
Вячеслав нахмурился. Он ждал слез, истерики, скандала всего того, чем можно было бы управлять, что можно было бы презрительно игнорировать. Моя холодная невозмутимость выбивала его из колеи.
Лена, не начинай, сквозь зубы сказал он. Не устраивай сцену.
Я и не начинала, Вячеслав, ответила я тихо. Я заканчиваю.
Ольга с любопытством потянула край конверта. Внутри была не одна страница, а целая стопка глянцевых фотографий. Она вытащила верхнюю и ее лицо мгновенно изменилось. На снимке она была с другим мужчиной в отеле, на пляже, в ресторане. Не с Вячеславом. Ни на одном. Всё с его лучшим другом. Следом шли документы: распечатки переписок, записи звонков, чеки из тех же мест.
Вячеслав рванулся вперед, выхватил конверт, начал листать и кровь медленно сошла с его лица.
Это это подделка, прошептал он, но голос дрогнул.
Я подошла к двери, взяла легкий плащ и сумку, которую оставила у порога с утра.
Хозяйка, сказала я, глядя на Ольгу, береги своё место. Оно, как видишь, недолговечно.
Щелчок замка за спиной прозвучал как освобождение.
