Мама сдала их в детдом сразу после Нового года…
Девочки плакали. Они были домашними детьми. Пока мать устраивала личную жизнь, а делала она это постоянно, сёстры, Алина и Светлана, жили у бабушки. Но на Рождество бабушки не стало, и мать отдала их в интернат. Нет, она не была гулящей, не пила и даже не курила. Только вот несправедливо: бывший муж живёт как хочет, а она с двумя обузами одна должна маяться?
Мать расстёгивала пальтишко на Свете и приговаривала: «Не ревите, так сложилось, я что, виновата? Вам тут хорошо будет, сами потом спасибо скажете!» Света уже захлёбывалась от плача, ей было всего три года, и она не понимала, что происходит. Но, глядя в злые мамины глаза и в испуганное заплаканное лицо старшей сестры, семилетней Алины, чувствовала что-то не так. Мать шикнула: «Не позорьте меня, я же от вас не отказываюсь, вот устроюсь и заберу. На Пасху приеду, заберу!» Девочки, всё ещё всхлипывая, притихли: мама же сказала, что вернётся!
Привыкали сёстры к детдому тяжело, хотя воспитатели их любили за отсутствие наглости, смышлёность и трогательную привязанность друг к другу. Алина покоряла всех серьёзными тёмными глазами, а Светочка была похожа на беленький добрый колобок. Света дёргала Алину: «А когда Пасха придёт? Она придёт, и мама нас заберёт?» Алина терпеливо объясняла: «Пасха это весенний праздник, помнишь, как бабушка яйца красила?» Света важно кивала, но потом, вспомнив бабушку, начинала хныкать. Алина и сама хотела знать, когда же Пасха. Она спросила у воспитательницы, и Татьяна Ивановна удивилась: обычно дети ждут Новый год или день рождения. Всё же она дала Алине календарик: «Вот, видишь, тут я кружочком обвела это Пасха. А сейчас вот это число. Каждая цифра день. Я в школе так дни до каникул зачёркивала». Алина тоже стала зачёркивать дни, и хвостик цифр до маминого приезда таял.
Утром в Пасху Света прибежала к сестре, сжимая в кулачке красное яичко: «Линочка! Линочка! Сегодня мама приедет, я такая рада! А ты рада?» Алина и сама ждала маму. Сначала было весело, но после тихого часа ей вдруг захотелось плакать. А тут ещё Света вертелась рядом и ныла. К вечеру, поняв, что мама их обманула, Алина утешала сестру: «Наверное, мама на автобусе ехала, а он застрял. Сама слышала дороги ужасные! Все воспитатели так говорят. Не плачь, автобус вытащат, и мама завтра приедет. А пока она в деревне переночует!» Младшая сестра кивала, сглатывая слёзы. Но мама так и не приехала, хотя девочки ждали её каждый день, придумывая новые оправдания.
Однажды утром Алина не нашла Свету воспитатели объяснили, что младшую сестру забрала мать. Гораздо позже Алина узнала, что мама написала на неё отказную. Но ей повезло: через два года её разыскала тётя по отцу тётя Галя. Добрая женщина, и Алина сама не заметила, как стала называть её мамой. Тётина доброта потихоньку залечивала раны на сердце, о матери и сестре она старалась не вспоминать. Хотя и знала, что Светка была тогда совсем маленькой и ничего не понимала…
Прошли годы. Алина выучилась на медсестру, вышла замуж, родила сына. Жили скромно, но дружно. И вдруг письмо. От Светы!
«Здравствуй, сестрёнка! Ты меня, наверное, совсем не помнишь? Я только твои косички запомнила и тапочки в клеточку. Как хочу тебя увидеть! Мы недавно вернулись в наш район, живём в Берёзовке. Если не против, можно я приеду?» Алина пожала плечами: странно, сама не зовёт, а в гости напрашивается… Но всё же согласилась.
Света, в голубой курточке, прихрамывая, шла навстречу и радостно махала рукой! Узнала в толпе на автовокзале, крепко обняла Алину и заплакала: «Сестрёнка, я тебя сразу узнала! Вот же ты, моя Линочка!» Алина буркнула: «Ну и плакса же ты…» а у самой в глазах защекотало.
За ужином Света рассказывала: «Не злись на маму, дядя Серёжа сразу сказал, когда они познакомились, что возьмёт её с детьми. Только она испугалась двоих сразу. Потом у них сын родился, потом дочка! Вика куколка, куда уж нам… Дядя Серёжа хорошо зарабатывает, он столяр, заказов море. Мы даже на юг ездим. А в шестом классе меня бык забодал, слава богу, больше никто не пострадал. Вот, хромаю теперь… А пирог у тебя какой вкусный, дашь рецепт?»
Алина спросила: «А работаешь? Учишься? Друзья есть? Ты ведь красавица!»
Света смутилась: «Я долго лечилась, денег куча ушла… Помогаю по дому, иногда дяде Серёже со столяркой. Мама бухгалтером в администрации. А друзья… Ну, с хромотой как-то не сложилось».
Алина уговорила Свету переночевать, пообещав проводить её на утренний автобус. Сестра заснула мгновенно. Алина случайно взглянула на её аккуратно сложенную одежду всё было чистым, но потрёпанным, много раз заштопанным. В больнице, где работала Алина, санитарки и то лучше одевались!
В три часа ночи Алина разбудила мужа: «Отвези меня в Берёзовку!» Тот ругался, но повёз. По дороге она ему всё объяснила, и он, хмурясь, кивнул.
Дом матери нашла легко. Сердце колотилось, когда стучала в дверь. Дверь открыла мать и не узнала дочь. А та её узнала сразу: хоть и постарела, но всё ещё красивая, ухоженная женщина. Алина сказала: «Доброе утро, мама. Вот и встретились…»
Мать холодно поздоровалась, будто перед ней не родная дочь, а назойливая соседка. Потом спросила: «А Светка где? В хлеву? Пусть идёт, детям завтрак готовить, с вчерашнего дня не убрано. Ну и ты проходи, раз приехала…»
Алина отвечала спокойно: «Света пока поживёт у меня. Собери её вещи… И деньги дайте, если можете. Я её устрою санитаркой, потом и профессию получит. И ногу надо лечить такая красавица, а хромает! Ты меня слышишь, мама?»
Мать надула губы: «Иди-ка ты отсюда, заступница! За Светкой мы сами приедем!»
Тут Алина твёрдо покачала головой: «Во-первых, не Светка, а Светочка! Светкой свою корову зови! Хочешь, я сейчас полсела соберу? Пусть все узнают, как «примерная» бухгалтер бросила детей в детдоме? У тебя тут подружки верные, да? Или найдутся те, кто тебе этого не простит?»
Мать скривилась, хлопнула дверью. Через полчаса вышел сутулый мужчина с рюкзаком: «Я Сергей. Вот вещи… Передай Люде (я её так звал)… Пусть всё у неё будет хорошо. Деньгами поможем. И правда сколько лет девка за Золушку у родной матери была? Говорил я ей… Но ты на мать не злись, жизнь у всех сложная…»
Алина шла к машине и думала: да, жизнь сложная. А разве «простая» это легко? Чтобы мужики не пили, бабы детей не бросали, а братья и сёстры друг друга не забывали?
Просто быть людьми…
