Я была против свадьбы сына, но когда его не стало — та, кого я называла чужой, стала ближе родной дочери.
Всё началось в лихие девяностые, когда каждый выкручивался как мог, цепляясь за жизнь среди рухнувших надежд. В те времена многое казалось допустимым. Особенно у моей соседки Татьяны — женщины жёсткой, властной и уверенной в своей непогрешимости.
У Тани было трое детей от разных мужей. Старший Денис, средний Костя и младшая Светлана. Детей она любила, но любовь её была особенной: не в нежности и заботе, а в строгости и железной дисциплине. Никакой помощи с уроками, минимум ласки. «Пробивайтесь сами», — повторяла она, поучая не только своих, но и меня. Считала, что умнее всех — и уж точно лучше знает, как жить.
Когда Денис вернулся из армии, он влюбился. Девушка была скромной, тихой, но Тане она приглянулась сразу. «Если сомневаешься — не женись, — наставляла она сына. — Пока не найдёшь идеал, не связывай судьбу». Но Денис любил. И это было видно — по-настоящему.
Я тогда промолчала. У самой двое детей. И как мать не понимала, зачем держаться за отношения, если всё равно ищешь «лучше». В нашей семье уже было такое: парень любил без памяти, а родители разлучили. Прошло тридцать лет — он так и не нашёл свою единственную.
У Дениса всё вышло иначе — и страшнее. Он погиб. Обстоятельства остались туманными, даже друзья не пришли проститься. Так, внезапно, оборвалась молодая жизнь. А вместе с ней — все мечты и надежды.
Костя, средний сын, не задержался в отчем доме надолго. Уехал, жил в общаге, связался с дурной компанией, скатился — и тоже ушёл рано. Осталась одна Светлана, поздний, почти чудом подаренный ребёнок. С ней Таня и муж не чаяли души. Вырастили, выучили. Света уехала в Питер, сделала блестящую карьеру: дорогие машины, шубы, путешествия. Но… детей так и не было.
А внук у Тани всё-таки появился. Внучка. От той самой девушки, за которую она когда-то отговаривала Дениса жениться. Узнав, что та беременна — уже после гибели сына, — сама умоляла оставить ребёнка. Помогала деньгами, продуктами, даже свою «Волгу» отдала — ту самую, на которую раньше никого не сажала.
С тех пор многое изменилось. Девочка выросла, сама стала матерью. Света по-прежнему одна. Живёт красиво, но в одиночестве. Внучка — уже взрослая, мудрая, добрая. А вместе с ней и её мать, та самая «чужая», стала для Тани ближе всех на свете.
Раньше она видела в ней обузу, а теперь зовёт «доченькой». Пережив смерть сына, отдаление Светы, Таня неожиданно обрела ту самую семью, о которой даже не мечтала. Вместе ездят на дачу, отмечают праздники, пекут блины. И Таня часто вздыхает: «Вот бы Денис увидел…»
Теперь, в свои семьдесят с лишним, она точно знает: родство — не в крови. Родство — в тех, кто любит, заботится и остаётся с тобой, когда остальные уходят.
