Как свекровь выгнала нас из дома после свадьбы…
Мы с Вадимом встречались почти год, прежде чем решили съехаться. Переехав в его родительский дом в Нижнем Новгороде, я оказалась под одной крышей с его матерью, Ольгой Петровной. Два года мы жили в её просторной трёхкомнатной квартире на окраине, и, что удивительно, ладили почти идеально.
Ольга Петровна всегда относилась к нам по-доброму. Подсказывала, как лучше солить грибы, делилась фирменными рецептами пирогов, а иногда и подкидывала пару тысяч рублей, когда зарплата задерживалась. Я радовалась, что свекровь приняла меня как свою. Её тепло согревало, и казалось, так будет всегда.
Когда Вадим сделал предложение, я парила в облаках счастья. Ольга Петровна не осталась в стороне — дала полмиллиона на свадьбу. Мои родители тоже помогли, но их вклад был скромнее. Банкет удался на славу: я в платье с вензелями, словно с царского плеча, чёрная «Волга» с лентами, торт в три яруса, ресторан с видом на Волгу. Гости осыпали нас подарками, а мы с Вадимом не могли наглядеться друг на друга. Казалось, это начало вечной сказки.
Но через месяц после свадьбы всё разлетелось вдребезги. Как-то вечером Ольга Петровна позвала нас на разговор. Голос её звучал ледяно, а взгляд был острым, как бритва. «Всё, хватит, — заявила она. — Сына я вырастила, выучила, квартиру свою не продала ради вас. Два года помогала, даже последние копейки отдавала. Но теперь вы — семья. Месяц даю на поиски жилья. Научитесь жить своим умом, копите на свою квартиру. Да, будет трудно, но вы не малые. А мне всего пятьдесят пять — ещё бабулей не была. Своей жизнью хочу заняться. И сразу скажу: внуков нянчить не стану. Вадима растила одна, без бабушек. Разберётесь сами. В гости — пожалуйста, двери открыты. Но жить вместе — кончено.»
Я сидела, будто громом поражённая. Вадим молча курил, уставившись в окно. Как так? Почему? Мы же ни разу не поссорились. В её большой квартире места хватало всем. Что вдруг случилось? Разве мы ей мешали? Разве я не старалась быть хорошей невесткой?
К моему ужасу, Вадим даже не стал спорить. «Ладно, мам, найдём», — буркнул он, будто речь шла о смене лампочки. У меня внутри всё оборвалось. Как он мог так спокойно согласиться? Разве это справедливо? В тот же вечер он полез на «Авито», начал звонить по объявлениям. А я сидела, сжимая подушку, и не верила, что этот дом, где мне было так уютно, больше не наш.
Я пыталась говорить с Вадимом, но он отмахивался: «Мать права, пора на свои хлеба.» Но зачем ломать то, что и так работало? Мы платили за ЖКХ, помогали по хозяйству, не перечили ей. Может, у неё появился кавалер? Или просто надоели? Эти вопросы сверлили мозг, но ответа не было.
Теперь мы лихорадочно ищем жильё, а у меня внутри — пустота. Я и подумать не могла, что Ольга Петровна, всегда такая душевная, способна вот так, без колебаний, выставить нас на улицу. Моя сказка рассыпалась, как карточный домик, и я боюсь, что шрам от этого разрыва останется навсегда.
